«Будучи в «рыхлой зоне» Евразии, Украина может легко превратиться в «европейский Афганистан», но также может пойти и по другому пути»
«Украинец обречен жить не только в условиях рыхлых геополитических образований, но и в условиях рыхлых моральных ценностей. Он никогда не будет знать, жив ли у него хозяин или нет, есть ли у него хозяин сейчас и кто в данном случае этот хозяин. Мы легко будем менять госкапитализм на феодализированную структуру, транснациональные кампании будут сосуществовать одновременно с какими-то латифундистами. Здесь принципиально невозможны долговременные стратегии, а украинцы обречены, жить сегодняшним днем», - уверен политолог Виктор НЕБОЖЕНКО.
Мы опоздали строить национальное государство
Виктор Сергеевич, давайте попытаемся разобраться, в чем суть исторического момента, в котором сейчас находится Украина?
Я вспоминаю точно же такой вечер в Вашингтоне в 1991 году, я сидел со своим другом Женей Щербанем (ныне покойный, был убит в аэропорту г. Донецка в 1996 году - прим. редакции), мультимиллиардером, который тогда искренне учил по слогам слово демократия, капитализм, защита и так далее.
Мы сидели в 4 часа ночи в колумбийском ресторане и подшучивали, что здесь, наверное, колумбийская мафия работает. Это отражало уровень нашего представления, о том, что если кто-то занимается активной деятельностью, то это обязательно должны быть мафиози. Это масштаб взглядов 1991 года.
И вот спустя 15 лет мы имеем пример социально-политического и, если хотите, организационно–экономического прогресса, когда появляются плотные экономические связи и институты с развитой системой обмена-потребления. Все это не что иное, как подражание, как универсальная реакция третьеразрядных и малосостоявшихся стран по отношению к большому миру.
То есть мы видим в Украине действие огромных глобализированных структур, которые унифицируют и создают одинаковые стандарты эстетики и потребления уже от Вашингтона и до Киева.
Здесь тогда стоит ввести такое понятие как прогресс – что мы понимаем под «прогрессом», если сравнивать, допустим, Советский Союз конца 80-х и Украину начало 90-х и сейчас...
Согласен, я вам скажу, что это проблема была и у Ленина, и у Троцкого, и у Сталина. Фундаментально прогресс сформулирован в книгах Герберта Спенсера как некое уплотняющее и усложняющее развитие. Его основание лежит в гегельянстве, а перед этим в эпохе французского Просвещения.
Возвращаясь к нашему времени, я думаю, что вы абсолютно правы, когда пытаетесь понять, что считать прогрессом и я думаю то, что, как и Спенсер говорил, прогресс – это некое усложнение социально-экономической жизни, некое разнообразие, увлечение противоречий, в отличие от упрощения и унификации жизни в СССР.
Сегодня в США жизнь также унифицирована и стандартизирована даже в большей мере, чем в Украине. После развала Союза в Украине прошла тотальная дестандартизация. Это хорошо видно на примере падения качества питания, услуг и т.д. По сути, Украина вошла в период «нового Средневековья», когда после развала империи образовалось новое «варварское королевство» со своими «феодальными элитами». У них есть свои сервы, привязанные к фабрикам и заводам, а еще совсем недавно был суверен-Президент, который «освещал» этот новый порядок и был последней инстанцией. Он разруливал конфликты, возникавшие между вассалами, но потом «суверен» исчез, а мы в итоге получили междоусобную войну вассалов.
Когда мы говорим об использовании категории феодализма, то мы предполагаем опять-таки некую модель социального исторического прогресса, который виден был со времен марксизма, где предполагается, что за феодализмом следует капитализм, а капитализм неизменно заканчивается каким-то универсальным социализмом.
Сейчас, к сожалению, мир устроен так, что даже самые развитые страны практикуют методы и феодализма, и крепостничества. В развитых странах мира есть купля-продажа людей, и она связана не только с мафиозными структурами. Это некий механизм, в котором сосуществуют новейшие модели демократии и древних деспотий. В нашей стране тоже есть элементы и феодализма, и государственного капитализма, и первоначального накопления, и крепостничества.
Я хочу сказать, что этот феодализм держится на категории «цветущей сложности», которую в свое время придумал Розанов. В эпоху глобализма и господства масс-культуры – это фальсифицированная «Цветущая сложность». Здесь многообразие выбора является ничем иным, как всего лишь маркетинговыми ходами транснациональных компаний.
У нас сосуществует одновременно сразу несколько социально-политических строев. Помните, как говорил Ленин после революции о наличии нескольких социально-политических укладов, при которых один – господствующий, а другие должны погибнуть, но они все-таки существуют на каком-то периоде.
Так вот, я считаю, что у нас есть не уклады, а именно строи. Вот почему в Украине авторитаризм так легко переходит в какие-то демократические выборы, фальсификация легко переходит в феодальное многоцветие... Поэтому, здесь невозможно предвидеть куда дальше пойдет страна - в ней одновременно на одном и том же материале существует и феодализм, и капитализм, и социализм, и постиндустриальное общество.
В этой ситуации самое главное – при возвращении к проблеме национального государства понимать, что в эпоху глобализма оно существовать не может, и мы опоздали. Соответственно национальная буржуазия тоже не может существовать в традиционных историях, рассказанных нам в текстах европейских историков.
Если исходить из этого тезиса, то если нет национального государства, нет и сильного государства. Однако когда Фукуяма в последний раз приезжал в Киев, он говорил о том, что развитие глобализации невозможно без сильного государства, которое выполняет функцию оператора, стабилизирующего ситуацию. Глобализация как раз потерпела крах в тех точках, где не было сильного государства, например, в Афганистане, Пакистане, постсаддамовом Ираке, Молдове и т.д. При всей своей мощи ТНК не могут заполнить вакуум власти. Вам не кажется, что эта проблема может быть разрешена только с помощью сильных государственных структур?
Фукуяма хорошо устроился, то есть происходит определенное разделение труда, когда один раз ученый пишет книгу по глобализму, а потом он же пишет книгу по государству, и он как бы снимает необходимость ответа на это противоречие. Дело в том, что глобализм, оказывается, порождает не периферийный центр, как думали в XX веке, а рыхлые структуры и уплотненные структуры.
Рыхлые структуры могут иметь свои плюсы и минусы. Постиндустриальный капитализм, связанный с IT-технологиями, базировался не на своих банках, а на накоплениях из оффшорных зон, а они (не в последнюю очередь) были связаны с «грязным» капиталом. Интересно было бы исследовать взаимосвязь между взлетом могущества Microsoft и наркокартелей…
Существуют зоны слабых государств, которые как раз и являются рыхлыми глобальными пространствами, которые сосуществуют с сильными уплотненными образованиями вроде НАТО, ООН, Мирового банка и т.д. В мировой истории еще не было столь могущественных сил, которые бы в течении суток могли легко перемещать десятки миллиардов долларов из одной точки земного шара в другую.
Тогда ваша точка зрения близка к Антонио Негри и Майкла Хардта, которые говорили об империи как о децентрализованном, надтерриториальном явлении. На ваш взгляд, каково место Украины в такой системе?
Украина находится рыхлом состоянии, она всегда будет исполнителем или инструментом.
Вот вам конкретный пример: куда пойдет наркотрафик, который начинается из Афганистана, - через Казахстан и Россию или через Россию и Украину? Это один принципиальный вопрос, в котором невероятно заинтересованы большие и влиятельные люди в мире. Соответственно будут развиваться транспортные артерии, потому что очень важно каким-то другим силам, чтобы мы были прозрачными.
Помните, у Сороса была книга «Как построить прозрачное общество», а потом оказывается, что одновременно у него было «невинное» хобби – он выступал за легализацию марихуаны. Казалось бы, несвязанные вещи, прозрачное общество в Украине и легализация марихуаны. Но во всем этом просматривается логика новой геометрии мирового порядка, в котором сильные зоны перемешиваются со слабыми, и запросто может нажаться кнопочка в Афганистане, а последствия этого действия отразятся на Украине.
Еще один пример, в Европе формируется огромный «черный» рынок рабочей силы, который принципиально не попадает под институциональные социальные протесты, которые могли бы быть использованы местными левыми силами. Речь идет об огромном количестве нелегальных мигрантов. Это то, что крайне необходимо сегодня рафинированной Европе. Кстати, то же самое происходит и в США. И вновь Украина оказывается крайне важным транзитером на этом пути, потому что через Финляндию пускать южноазиатских мигрантов нельзя, так они могут там вымереть. Пустить их ниже, через Турцию, значит подвергать риску из-за соседства с зоной военного противостояния. Следовательно, наиболее оптимальным маршрутом является путь через Украину.
Сегодня без рабов не обходятся ни Европа, ни США: для них это единственная возможность поддержать их экономическую конкурентоспособность
Однако Европейский Союз наоборот сейчас пытается жестче выставить свою периферию, чтобы остановить эти пролетарские номады. Хотя Европа нуждается в них, и в этом есть фундаментальное противоречие, поскольку оно подрывает изнутри Европу.
Согласен, Европа держалась всегда на вещах, которые открыла в свое время Роза Люксембург - не на эксплуатации своего населения, а на адаптации рабочего класса в социальную структуру культурными методами. Вот почему в Европе рабочий класс никогда не вырвется из-под контроля, потому что своя культура имеет более высокий приоритет, чем политические взгляды. Это важный момент, то есть, ты шотландец, ты англичанин, ты француз, а только потом ты рабочий. Мощь Европы, как показала Роза Люксембург, держалась на эксплуатации центром колоний.
После Второй мировой войны Европа и западный мир держались на колоссальном выбросе энергетики из СССР. Сейчас этот ресурс иссяк и возник новый источник – это появление нового типа рабов, вот этих низших номад как необходимой части капиталистической машины. Без азиатских рабов Европа не обойдется, также как и США без рабов из Латинской Америки и Мексики. По сути, они единственная возможность сохранить экономическую эффективность США и Европы перед лицом новых, бурно растущих азиатских гигантов.
Обратите внимание, есть еще один центр, который принципиально не использует рабов – Япония, и она показывает очень плохие результаты.
А Китай, совершил, по сути, внутреннюю колонизацию (создав закрытые прибрежные экономические зоны, где все остальное является вторичным материалом для эксплуатации). Нечто похожее происходило и в СССР во время индустриализации, когда для экономического рывка нещадно эксплуатировалось село.
По-вашему, Россия и Китай находятся вне системы имперского контроля?
Россия активно переваривается этой вот тканью холодных-горячих сетей, жестких и рыхлых порядков. Для нас, я повторюсь, проблема не в России, а в том, что мы находимся в зоне рыхлых образований, где сильные структуры решают за нас, за счет нашей территории, за счет нашего времени какие-то свои задачи, которые, возможно, не носят глобальный характер.
Тогда на территории Украины в принципе невозможна какая-то устойчивая политика.
Принципиально нет. Да, наш лозунг – здесь и сейчас. Украине надо выбрать вариант себялюбия, но надо понимать какие угрозы вновь и вновь будут возникать.
Однако наша элита, да и население живут по принципу «здесь и сейчас». Получая посты, люди стараются использовать их в полную силу…
Отсюда мы делаем еще один важный вывод – здесь принципиально невозможна легитимация капиталов. Это то, что надо было завершить в 2004 году после президентских выборов. Тогда надо было признать, что перераспределение государственной собственности закончено и теперь оно будет происходить исключительно экономическим или судебным методом.
Ничего этого не произошло и теперь те силы, которые возьмут власть в 2008 или 2009 году опять начнут новый дерибан. Украинец обречен жить не только в условиях рыхлых геополитических образований, но и в условиях рыхлых моральных ценностей. Он никогда не будет знать, жив ли у него хозяин или нет, есть ли у него хозяин сейчас и кто в данном случае этот хозяин. Мы легко будем менять госкапитализм на феодализированную структуру, транснациональные кампании будут сосуществовать одновременно с какими-то латифундистами.
В Украине существуют три средних класса
Если вспомнить Хантингтона, то он говорил, что выход на политическую сцену новых социальных групп приводит к социальным потрясениям, если никак не институализируются их запросы. Можно ли говорить о том, что в Украине уже сформировалась такая прослойка, как средний класс?
В зависимости от борьбы твердых и рыхлых структур глобального характера будет определяться физиономия Украины. Если Украина находится в зоне бесконечных рыхлых структур, то она превращается в «европейский Афганистан». Если она окажется в зоне интенсивного взаимодействия плотных порядков мирового масштаба и рыхлых, возникнет необходимость в среднем классе и т.д. Я, не знаю, по какому пути пойдет Украина.
Насколько средний класс способен самоорганизоваться?
Пока трудно об этом говорить, потому что если вы возьмете краткую историю Украины, то увидите, что у нас было три средних класса. Первый средний класс – советский, второй – «челноки», зарабатывающие на торговле, а не на производстве, и третий средний класс сформировался в начале 2000-х, и к нему частично принадлежим мы.
С социологической точки зрения, класс имеет две характеристики – внутренняя связь у них сильнее, чем внешняя с другими классами. Ничего здесь плохого нет, бедные коммуницируют с бедными, средние – со средними, богатые – с богатыми.
Вторая характеристика – происходит ли трансляция социального статуса от условно бедного отца к детям и от детей – к внукам. Если эти две трансляции существуют, то тогда класс состоялся.
Таким образом, мы сейчас можем говорить, что в Украине пока состоялся бедный класс, который воспроизводит сам себя и даже не пытается стать средним. Но мы не можем пока говорить, что состоялся средний класс.
Именно поэтому средний класс является новой социальной группой, которая претендует на расширение своего влияния и управление страной.
Для этого его должно быть не меньше 51%. Сейчас у нас средний класс очень маленький, процентов 15% населения, но его сила не в его численности, а в чудовищной самоэксплуатации и активности. Вот эти два фактора крайне важны для среднего класса. Возьмем пример Киева: из 2,5 миллионов населения на Майдане было около ста тысяч человек, но это оказались те сто тысяч, которые защищали свои ценности.
(Продолжение следует)
НОВОСТИ
