Власть, начиная с Президента и заканчивая парламентом, ищет себе работу

Насколько реалистична попытка отменить политическую реформу? Этот вопрос вновь стал актуальным настолько, что даже Виктор Янукович пригрозил участием в президентских выборах при подобном сценарии развития событий. Насколько целесообразна отмена политической реформы для государства?

Наверное, нужно отделить правовой аспект от политической целесообразности. Кто бы и что ни говорил, правовые основания для соответствующей оценки Конституционным Судом имеются. Другое дело – каковы политические последствия  подобного правового решения. Не хотел бы я выступать в роли прорицателя, но мне кажется, что с приближением к 2010 году, выборам Президента Украины, политическая сила, располагающая весомым процентом поддержки в обществе, будет заинтересована в отмене политической реформы. Ее лидера будет интересовать абсолютная власть, ассоциирующаяся у нас в стране с институтом президентства.

Соответственно, будут появляться дополнительные сторонники и противники политической реформы. В противном случае, политическая сила, которая сможет претендовать на обладание контрольным пакетом власти, пойдет другим путем: постарается нивелировать роль Президента и усилить до канцлерских полномочия Премьера. Мы обречены и впредь наблюдать за концентрацией и перетягиванием полномочий политических сил. Это уже родовая черта отечественного политикума: бороться за власть, даже когда борьба становится бессмысленной. Мы подошли к черте, когда пора спросить: будет ли Украина дальше существовать как государство?

Не пугает ли вас на фоне обостряющейся политической борьбы отсутствие идеологии государственного строительства и влиятельных идеологических партий?

Не пугает, хотя хочу отметить точность вашей формулировки. Именно «идеология государственного строительства», хотя у нас многие предпочитают говорить о государственной идеологии. А это – диаметрально противоположные понятия. Отсутствие идеологии государственного строительства во многом порождает то бессмысленное противостояние, которое мы сегодня наблюдаем. Нет концепции развития государства, строительства гражданского общества.

Таким образом, власть, начиная с Президента и заканчивая парламентом, ищет себе работу. Они идут на конфликты, обсуждение которых и поиск пути разрешения кризиса позволяет власти быть задействованной и востребованной.

К сожалению, за два года Президент так и не выступил с программой развития страны, а Кабинет министров затормозил подготовку своей программы действий. Общество пока не видит, на каких условиях будет действовать правительство.     

Совершенно очевидно, что Украина нуждается в тотальной модернизации – экономической, управленческой и прочей. Хантингтон в своей работе  «Порядок изменяющихся обществ» говорит о том, что проблема экономической модернизации неразрывно связана с проблемой национального вопроса. Он в Украине так и не решен, после 2004 года проблема  появления нации в стандартном понимании является отложенной. National building в этно-национальном понимании стал невозможным, поскольку слишком мультикультурной и разнородной является Украина. Какие шаги можно осуществить в деле строительства политической нации, ведь попытки Виктора Ющенко в этнонациональном развитии потерпели неудачу?

Сегодня среди украинских ученых нет единого подхода относительно политической нации. Многие отечественные политики продолжают говорить «народ Украины», а не «украинский народ». Мне кажется, что украинская нация собрана условно-административно, поэтому говорить об украинском народе преждевременно. Особенно с учетом нашей истории, сегодняшних реалий, приводящих к необходимости вспоминать прошлое.

Нужно соединить позицию Президента, пытающегося в качестве первостепенных задач выделять гуманитарные проблемы, с точкой зрения правительства, демонстрирующего экономический прагматизм. Но нельзя слепо идти по предложенному Президентом пути, предполагающему строительство будущего через прошлое и на основе прошлого. Невозможно согласиться с исполнительной властью, пытающейся начать создание государства и общества на зачищенном пространстве. Необходимо соединение, способное позволить с учетом уроков прошлого выстраивать линию на день современный. Это непросто, поскольку сохраняется немало обид как на Россию, так и в отношениях между украинскими регионами.

Мне кажется, что последние действия институтов власти только надавливают на болевые точки и вызывают процесс дезинтеграции страны. Например, глава государства пытается предложить обществу создание единой православной поместной церкви, примирение воинов Красной Армии и УПА и прочие, которые необходимо рассматривать в контексте развития страны. С другой стороны, правительство и антикризисная коалиция эти инициативы пытаются отбросить.

У нас нет сбалансированного подхода и приоритетов решения тех или иных задач. Думаю, надо было начинать с экономики и не трогать чувствительные политические и гуманитарные вопросы, в отношении которых общество само нашло или найдет в дальнейшем компромисс без правового регулирования.

Владимир Михайлович, вы упомянули украинских ученых. Обращается ли власть за помощью к Национальной академии наук?

Знаете, в советские времена к ученым относились более уважительно. Когда я сегодня читаю поручения, пришедшие от какого-то «прыща» (извините за такое слово) от власти, меня поражает безапелляционность и бесцеремонность в постановке вопросов. Неужели во власти думают, что ученые только сидят и ждут, когда придет «вказивка», которую нужно выполнить «на вчера»? Этим демонстрируется непонимание общей ответственности за происходящее в стране, и мне кажется, у власти нет желания вести с учеными серьезный диалог.

Похоже, научное сообщество просто не востребовано. Экономические институты НАН работают, по сути дела, как вспомогательные структуры министерств и ведомств. Когда их наработки не укладываются в видение чиновника, их просто отбрасывают. Должно быть наоборот: нужен заказ на определенные разработки и рекомендации, с учетом которых и можно выстраивать государственную политику.

Я пытаюсь пропагандировать навязывание Академией наук своего видения путей развития общества, хотя и чувствую уязвимость своей позиции. Меня могут обвинить в попытке втянуть НАН в политический процесс, поэтому нужно соблюсти баланс. Мне кажется, что через круглые столы и конференции, всеукраинский совет, если хотите, нужно пытаться очертить концепцию государственного строительства, набросать основные черты Украины в двадцать первом веке, и только после этого говорить о политической реформе, взаимодействии ветвей власти. Тогда станет понятно, какая нам нужна политическая система, способная реализовать политику.

Для начала нужно честно сказать людям, что Украина представляет собой как государство, какие у него возможности, и какую экономическую концепцию мы будем реализовывать. Восстановительную – восстанавливать до уровня 1990 года объемы производства химии, металла и т.д. – и что это даст стране? Низкую заработную плату, спрос на продукцию за рубежом и экологически вредные производства. Такой сценарий соответствует интересам финансово-промышленных групп, выстраивающих сегодня на таком базисе свой потенциал. Или мы скажем, что не нужно бороться за объем ВВП, а за его качественное наполнение? Надо ведь понимать, что если мы обеспечим системное реформирование страны, то на первом этапе не будет высоких экономических показателей.

Если мы собираемся реализовать догоняющую модель развития страны, то надо признать, что лет на 20 мы отстаем. Эту модель реализовывали преимущественно азиатские страны, сделавшие ставку на покупку технологий. Боюсь, что самые новые технологии нам просто не продадут. После войны за счет получения репараций мы надолго законсервировали развитие страны, даже обладая серьезными запасами нефти и газа.

Недавно на заседании президиума Академии наук обсуждался вопрос о продлении срока эксплуатации АЭС, мостов, трубопроводов. На подобный шаг, кстати, пошли и американцы. Мы сегодня пытаемся также продлить сроки эксплуатации, изучив запас прочности объектов. На этом заседании академик Геец задался вопросом - «Не консервируем ли мы собственную отсталость?».

Думаю, мы должны остановиться на инновационной модели экономики, используя новейшие отечественные разработки. Другой возможности для прорыва, видимо, нет. Наверное, нам нужно пережить шок, чтобы начать заниматься проблемами страны на перспективу. И еще очень важно знать: в каком состоянии пребывает страна, остались ли у нас еще запасы, которые мы уже 15 лет доедаем. К счастью, в советские времена был создан такой ресурс прочности, что мы его используем и сегодня.

Владимир Михайлович, ваши слова о просвещенном авторитаризме имеют основания. Но все же какая социальная прослойка создаст запрос для его появления и кто выступит в качестве актора этого запроса. Турция в 20-е, Испания в 30-е годы прошлого века вышли из кризиса после прихода к власти военных. Очевидно, крупный капитал не станет двигателем модернизации в Украине – там все следят друг за другом, чтобы никто не высовывался…

К большому сожалению,  субъектность Украины в международных делах носит условный характер. У нас нет мощной внутренней базы, чтобы весомо заявлять свою позицию на международной арене. Украина начала играть в геополитические игры, не имея на то необходимого веса. Например, создание Содружества демократического выбора вывело нашу страну на конфликт с государствами постсоветского пространства. Украина в последнее время становится на одну из сторон, чем делает свою позицию уязвимой для критики.

Отсутствие у официального Киева возможности выступать на равных с Западом приводит к тому, что он (Киев) все время к чему-нибудь присоединяется. Для людей мыслящих смешно читать, что Украина и ЕС совместно одобрили или отвергли процессы, проходящие очень далеко от наших границ.

Что касается просвещенного авторитаризма… Я не хотел бы, чтобы это истолковывалось как шараханье. Выходить из кризиса всегда сложно, и для этого нужен институт или человек, который взял бы на себя всю полноту ответственности. Но для организации такой модели жизни необходим ряд условий, главные из которых – согласие общества и доверие к институту или личности.

Сегодня в Украине предпосылок для реализации подобной модели управления нет. Стабильность общества может быть обеспечена при наличии мощного среднего класса. К нему можно отнести не только людей, имеющих средний уровень достатка, но и людей, имеющих  привычку самостоятельно мыслить и не приемлющих крайностей. В совокупности у нас есть предпосылки, чтобы средний класс составлял больше половины населения страны. Хотя бы по уровню образования – у нас достаточно людей, способных не воспринимать слепо навязанные сверху решения.

Обратите внимание – в событиях ноября–декабря 2004 года активное участие принимали именно представители среднего класса, малого и среднего бизнеса, которые потребовали четких и понятных правил игры и решений в интересах общества, а не узкой прослойки людей. Что получилось после «оранжевой» революции? Снова «на коне» представители финансово-промышленных групп, мы будем наблюдать и впредь тенденцию концентрации капитала, хотя нам нужны транснациональные компании, которые демонстрировали бы успешность не только в Украине. Финансово-промышленные группы  начинают делить между собой не только отрасли, но и территории, это очень опасно – страна начинает напоминать некую большую корпорацию.

Еще один настораживающий момент – разделение страны по квотному принципу. Мне становится страшно, когда та или иная политическая сила заявляет: «Это наша квота». Речь уже идет не о профессионализме, а о представительстве тех или иных интересов. Не меньше тревожит доминирование в политических силах крупного капитала – фактически олигархическая система, закрывающая перспективу для развития страны. 

Беседовали Евгений Магда и Юрий Романенко  

(Продолжение следует)