Врачи называют смерть Литвиненко «необъяснимой»

Британская The Times публикует интервью, которое Литвиненко дал за несколько часов до смерти

Не в силах даже поднять руку, страдающий от сильной боли, бывший офицер российской разведки сказал, что понимает, что может проиграть в борьбе со смертельными веществами, разрушающими его организм.

Но, по его словам, борьба за истину продолжится – с ним или без него. "Я хочу выжить просто наперекор им всем. Эти ублюдки достали меня. Но им не удастся достать всех", – сказал Александр Литвиненко.

43-летний Литвиненко обращался с последними словами к режиссеру Андрею Некрасову, своему другу, который ежедневно навещал его в больнице Университетского колледжа в Лондоне. Вчера вечером Некрасов рассказал о подробностях необычной сцены, достойной "Крестного отца", которая развернулась в больничной палате.

"Саша был красивым, сильным и смелым человеком, – рассказал Некрасов The Times. – А человек, которого я увидел, был больше всего похож на узника нацистских лагерей".

Спустя несколько минут после того, как друг скончался на его глазах, Некрасов сказал: "Я видел разное в России и в Чечне, но это одно из самых чудовищных преступлений, свидетелем которого мне довелось быть. Это было садистское, медленное убийство. Это сделал кто-то невероятно жестокий, невероятно бессердечный. Оно не имело никакого смысла".

Литвиненко даже пошутил над собой, сказав, что его отравление доказывает, что его кампания против Кремля оказалась направлена на тех, на кого нужно. "Вот что оказалось необходимо, чтобы доказать, что я говорил правду". Он имел в виду свою книгу "ФСБ взрывает Россию", в которой Литвиненко обвинил российские спецслужбы в организации серии взрывов в жилых домах в Москве в 1999 году. Эти взрывы помогли Путину стать президентом, считает The Times.

Врачи до сих пор не могут сказать, чем именно Литвиненко был отравлен 1 ноября на одной из встреч с российскими информаторами, и называют его смерть необъяснимой. Джеф Беллингэн, возглавляющий отделение интенсивной терапии в больнице Университетского колледжа, сообщил, что сейчас врачи пришли к выводу, что отравление не было вызвано тяжелым металлом, таким как таллий, как подозревали ранее. Не найдено в его организме и каких-либо подозрительных предметов. "Поражение радиацией также маловероятно", – сообщил он.

Андреа Селла, химик Университетского колледжа, сообщил, что определить яд крайне трудно. "Нужно искать какой-то конкретный яд. Но неизвестно, одно это вещество или некая их смесь".

The Times также опубликовала текст Андрея Некрасова, российского режиссера и друга Александра Литвиненко. Некрасов вспоминает свои последние разговоры с Литвиненко.

"Когда-то сильный, импозантный офицер разведки, который принял на себя вызов всей мощи российских спецслужб, теперь это был вызывающий жалость человек, опирающийся в кровати на подушки, в больничной рубашке с домашним узором. Он корчился и стонал от мучительной боли", – пишет Некрасов.

"На этой неделе я навещал своего друга полдюжины раз, его состояние неуклонно ухудшалось и приводило в уныние. В воскресенье вечером он мог разговаривать вполне нормально. В понедельник мы беседовали, но он уже казался усталым. Во вторник у нас с ним был последний разговор. К этому моменту он уже явно ослабел. В среду он едва двигался, и именно в ту ночь у него случился сердечный приступ, он потерял сознание и был подключен к системам жизнеобеспечения", – написал Некрасов.

"Против Саши применили явно очень сложный яд, придуманный садистами, чтобы вызывать медленную, мучительную и зрелищную смерть. И это надо было организовать без системы поддержки, какая возможна в других странах, где агенты маскируются под полицейских, таксистов, официантов и уборщиков. Саша жил под защитой сильной, стабильной демократии с жесткими системами безопасности и вездесущими камерами наблюдения. Как это могло случиться здесь?" – вопрошает друг Литвиненко.

В другой статье The Times публикует интервью бывшего офицера КГБ Андрея Лугового, с которым Литвиненко пил чай в день отравления.

Этот человек, предположительно причастный к отравлению Александра Литвиненко, вчера вечером нарушил молчание и заявил о своей полной невиновности и готовности оказывать содействие расследованию Скотланд-Ярда.

Андрей Луговой подтвердил, что действительно встречался с Литвиненко в день отравления, но настойчиво заявил, что он был его деловым партнером и не имеет никакого отношения к покушению. Он сказал также, что у него есть свое мнение о возможном виновнике отравления, но отказался вдаваться в подробности.

Луговой опроверг сообщения, что на их встрече присутствовал таинственный высокий незнакомец по имени Владимир. Он назвал третьего человека, который участвовал во встрече в лондонском отеле: им, по его словам, был Дмитрий Коврон, бизнесмен и друг детства, который довольно невысокого роста.

Он сказал, что познакомил Коврона и Литвиненко за две недели до этого и что они втроем ранее обедали вместе в лондонском Чайнатауне.

Луговой, излагая собственную версию событий в офисе своей компании по обеспечению безопасности, расположенной на втором этаже роскошной гостиницы в центре Москвы, выглядел спокойным и расслабленным. Он сказал, что отправился в Лондон с женой и тремя детьми 31 октября, чтобы посетить игру Лиги чемпионов между "Арсеналом" и "ЦСКА" (Москва).

На 2 ноября у них с Литвиненко была намечена деловая встреча с британской компанией, заинтересованной в выходе на российский рынок. Однако Литвиненко позвонил ему и попросил встретиться на день раньше для обсуждения проекта. Луговой говорит, что он и Коврон встретились с Литвиненко в отеле, где они поселились. Встреча состоялась после обеда Литвиненко с его итальянским знакомым Марио Скарамеллой, а не до того, как сообщалось ранее.

"Инициатива встречи исходила от Александра, он хотел обсудить эту деловую возможность. Он предупредил, что может немного опоздать, так как встречается с одним итальянцем, но он позвонил мне после той встречи и сказал, что придет через 10 минут", – сказал Луговой.

"Коврон сидел за столом напротив меня, а Александр сидел между нами. На столе стоял чай и алкогольные напитки, но Александр ничего не заказывал и ничего не пил".

"Через некоторое время к столу подошел мой восьмилетний сын, и я познакомил Александра с сыном, после чего мы вместе вышли в вестибюль, где нас ждала моя жена, и я познакомил его с ней. Потом я пошел на матч со своей семьей. У нас была намечена деловая встреча на следующий день, но утром он позвонил и сказал, что плохо себя чувствует, и предложил, чтобы я пошел на встречу без него".

Луговой говорит, что вернулся в Москву, а потом поехал в деловую поездку на Кавказ. Впервые об отравлении Литвиненко он узнал в понедельник. Он говорит, что по возвращении в Москву он связался с британским посольством. В посольстве он заявил, что готов отправиться в Лондон и ответить на вопросы Скотланд-Ярда.

На вопрос, кто, по его мнению, отравил Литвиненко, он сказал: "У меня есть на этот счет свое мнение, но говорить об этом еще слишком рано, и это было бы ошибкой. Это очень щекотливый вопрос, поскольку здесь оказались замешаны британская и российская спецслужбы".

Итальянская La Stampa считает, что отравление Литвиненко имеет все признаки классической тайной операции советской марки.

Вокруг фигуры Литвиненко и его отравления таллием с самого первого момента маячили два противоположных российских интереса: с одной стороны – Кремля и его людей (где засилье выходцев из рядов ФСБ), с другой – олигарха в изгнании, проживающего в Лондоне, Бориса Березовского.

Бывший полковник КГБ Олег Гордиевский – в 1980-е годы глава советской резидентуры в Великобритании, куда он бежал в 1985 году, – думает, что знает, кто отравил Литвиненко. "Это русский, который входил в окружение Березовского, – заявил Гордиевский одному английскому таблоиду, – и которого завербовали в тюрьме сотрудники ФСБ, секретной службы, восставшей из пепла после краха Советского Союза на месте вызывавшего страх КГБ". Иными словами, Кремль подкупил его с целью убить шпиона, ставшего неудобным, предполагает газета.