Война и мир элит

Война капиталов, которая сейчас отчетливо просматривается, вполне может перерасти в договор элит и дальнейшее становление олигархическо-административной системы управления

Выборы 2007 года отличаются от выборов прошлогодних, с одной стороны, некоторой степенью разочарованности электората в тех политических силах, которые они традиционно поддерживали. А с другой, готовностью элит вступить между собой в сговор в интересах крупного капитала, независимо от тех обещаний, которые они озвучивают своему избирателю. Качественное отличие нынешних выборов от прошлогодних заключается в новом подходе и отношении к ним элит и избирателя.

Особенностью этой кампании является то, что выборы представляют из себя практически войну элит без участия народа. Если для торгово-промышленого и финансового капитала война идет за модели развития страны, и предметом конкуренции выступают наиболее привлекательные активы и ресурсы украинской экономики, которые еще могут быть перераспределены, то электорат к лету 2007 года оказался разочарованным. Причем, разочарованными оказались и избиратели, поддержавшие коалицию «Сила народа» в 2004-2006 годах, и избиратели, выступавшие на стороне «бело-синих» и два года назад готовые стать протестным электоратом.

В итоге дезориентированный и идеологически «разорванный» электорат оказался пассивен. Несмотря на высокий уровень политизации (как свидетельствуют социологи, порядка 80% избирателей готовы придти на выборы и проголосовать), народ не видит выхода из ситуации и не верит в то, что эти выборы смогут что-либо изменить. Это не война электората.

Война капиталов, между тем, имеет вполне видимые очертания, о чем свидетельствуют «обновленные» списки партий и блоков. При этом отличие одной политсилы от другой состоит не столько в фамилиях, которые значатся в списках, сколько в характеристике типов капиталов, поддерживающих их. Промышленно-торговый капитал, как более консервативный, персонифированный и обремененный активами, идет в политику сам. Финансовый капитал, будучи более гибким по природе, склонен инвестировать в профессиональную политику, не принимая в ней непосредственного участия. Именно в этом и состоит единственное отличие списков разных политических сил.

Характер кампании и ситуация, в которой оказался электорат, подтверждающие тезис о том, что нынешняя политическая война в Украине – это война элит без народа, позволяет сделать, как минимум, два вывода. Во-первых, делая свой выбор, избиратель будет исходить исключительно из симпатий к лидеру партии или блока, из приверженности той или иной региональной и политической идентичности. Электоральные предпочтения будут основываться на том, какой из политических элит избиратель больше доверяет, а не на том, какую идеологию он выбирает. Вот почему основные проценты будут определяться по культурному разлому между руссскоязычными и украиноязычными полями.

Во-вторых, заигрывая с избирателем и произнося нужные для него лозунги, элиты маскируют свои истинные намерения. Представляя, казалось бы, русскокультурный слой избирателей юго-востока, ключевые фигуры ПР, тем не менее, не устают повторять, что у них нет никаких принципиальных разногласий с «НУ» и что они готовы вместе строить будущее Украины. В то время, как представители «НУ» последовательно действуют в русле «украинизации Украины»: создают музей советской оккупации, празднуют годовщину Шухевича и т.д. Отсутствие принципиальных разногласий между двумя ведущими политсилами в этом случае говорит о том, что на самом деле эти элиты используют все средства для того, чтобы получить максимальную поддержку населения на выборах и, соответственно, более численное представительство в следующем созыве Верховной Рады. 

Главной интригой настоящей кампании остается вопрос о том, кто из политических «тяжеловесов» сможет занять второе место. Следующая интрига разворачивается вокруг того, какие еще «миноритарные акционеры» будут представлены в парламенте. Мелкие партии, если они сумеют прорваться, способны существенно изменить баланс сил. Третья интрига состоит в том, что нестабильность украинской политической системы, заложенная несовершенной конституционной реформой, сохраняется и еще не найдено соответствующее «противоядие». Формирование правительства коалицией при отсутствии какого-либо устойчивого парламентского большинства будет предопределять нестабильность любого будущего правительства. Поэтому вопрос заключается в том, как долго будет существовать эта ВРУ, будет ли продолжение политического кризиса или политические силы найдут возможность договориться о какой-то общей повестке дня.

Но в этом случае можно говорить о четвертой интриге, просматриваемой сейчас и состоящей в идее сговора элит. С одной стороны, как минимум, две из трех ведущих политических сил – ПР, БЮТ и «НУ-НС» – рано или поздно будут вынуждены признать, что их программное меню очень похоже. Кроме того, и «оранжевые», и «бело-синие», придя к власти, готовы договориться о вытеснении с политического поля других партий и согласовании на договорной основе своих проблем. Нахождение общего конструктивного решения между двумя политическими силами может привести к созданию достаточно жесткого авторитарного режима на основе договора между этими элитами. Подобный «олигархический» путь решения проблем крупного капитала не учитывает интересы народа, но четко структурирует и настоящее, и предстоящее развитие страны. В целом, примерно таким путем пошла в свое время Россия, придя в итоге к расцвету олигархическо-административной системы управления.