«Сталинские репрессии до сих пор живут в нашем сознании»
30 июля 1937-го года нарком внутренних дел Николай Ежов подписал зловещий оперативный указ № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов», которым было положено начало грандиозной «большой чистке» 1937-1938 годов. С того страшного дня прошло 70 лет. Насколько мрачный опыт той эпохи еще довлеет над нами? На эту тему мы поговорили с заместителем директора института социологии НАН, доктором социологических наук Евгением ГОЛОВАХОЙ.
Какие основные фобии и страхи заложили в нашем обществе сталинские репрессии? Связаны ли нынешние политико-государственные проблемы Украины с теми событиями?
До 37-го года волны репрессий обрушивались на разные слои населения, включая пролетариат, не говоря уже о крестьянстве. Однако они не возводились в ранг тотального принципа и способа построения «светлого будущего». Они всегда, пусть и фальшиво, но объяснялись реакцией на какие-то «происки контрреволюции». Ну, вот, например, первая волна «красного террора» была проведена в качестве возмездия за покушения на Урицкого и Ленина. Или, например, убийство Кирова в 1934 году, которое стало катализатором чистки партаппарата. И население, в общем-то, воспринимало репрессии только как разовые акции, которые затрагивают определенный круг людей, но не их лично. Однако в 1937-ом году эти акции приобрели характер грандиозной народной чистки.
Самым страшным следствием этого процесса стала очевидность того, что любой масштаб репрессий при правильной организации может в обществе пройти «на ура». Стало ясно, что найдется всегда ровно столько, сколько нужно, палачей, карателей, охранников, доносчиков, и «энтузиастов», готовых поддержать репрессии. Оказалось, что нужно просто нажать на спусковой крючок, чтобы в обществе заработали механизмы самоорганизации, направленные на самоуничтожение. На Украине ситуация была вдвойне трагической еще и потому, что наша интеллигенция привыкла, что место под солнцем нужно завоевывать только в столице метрополии – Петербурге, затем Москве. И потому слой этих людей был в то время достаточно тонок, что намного облегчало задачу карателей по его уничтожению. Таким образом, украинская интеллигенция была целенаправленно и деловито выкошена под корень.
В результате, в обществе почти не осталось людей, которые бы обладали не то что каким-то импульсом к сопротивлению, но элементарным минимумом человеческого достоинства и желанием сохранить собственное лицо. И так вышло, что бремя социальной морали стали нести уцелевшие - а это в массе своей были люди, которые были готовы на все ради сохранения своего социального статуса. Именно они - «молчаливое большинство» - и создали в обществе атмосферу равнодушия к злу, апатии к произволу властей, которая не изжита до сих пор. Они породили проблему тотальной продажности и цинизма. Так что грех пенять на нашу так называемую элиту и ее неумение строить нормальное государство – ведь она либо непосредственно родом оттуда, либо сформировалась под влиянием людей, порожденных той страшной эпохой. Наши власть имущие в полной мере восприняли эту уродливую программу социального выживания.
На Ваш взгляд, как Сталину удалось уничтожить такое количество людей, не получив, по сути, никакого серьезного отпора?
Не стоит думать, что феноменальный успех этой страшной чистки был достигнут только по причине всеобщего страха или апатии. Ни один режим долго не устоит, если он будет идти только путем репрессий. Каким же образом выжил сталинский режим, уничтожая такие массы достаточно влиятельных людей? Ведь исторический опыт показывает, что на любую, самую жестокую тиранию всегда рано или поздно находился адекватный ответ. В сталинскую эпоху этот механизм не сработал. Множество людей пошли, как бараны, на бойню, крича при этом: «Да здравствует Сталин!». А все очень просто – сработал механизм гигантского социального подкупа. Репрессии шли параллельно с куплей людей, люди уничтожались и покупались одновременно. Надо учитывать, что верхушка режима жила совершенно в другом мире по сравнению с широкими массами населения. У нее было отдельное питание, жилье, отдых и т.п. И вот, подкупленные этим всем, они теряли свое лицо и, как следствие - волю к сопротивлению. А снизу шел колоссальный напор так называемых «выдвиженцев» - людей малограмотных, грубых, но очень инициативных и желающих пробиться к вершинам власти. Которые всей душой поддерживали репрессии, так как именно они занимали освобождающиеся места. Репрессии позволяли также удовлетворить запросы социально активных людей - освободить место для новой бюрократии, которая бы с еще большим усердием исполняла указы верхушки. Механизм подкупа-отстрела очень хорошо использовался сталинским режимом, что и обеспечило его устойчивость. Для всей же остальной массы населения оставались страх и ложь.
Репрессии, как известно, коснулись практически всех слоев населения...
Уничтожение элиты было нужно еще и потому, что она была носителем старой традиционной морали. Советский режим вообще очень последовательно уничтожал своих противников. Сначала уничтожались целиком сословия - дворяне, купцы, священники. Когда этот ресурс был исчерпан, а в обществе все равно оставалась пусть и сугубо интеллектуальная, но оппозиция, то тогда обратились к носителям традиционной морали независимо от их сословного прошлого, которые не могли принимать множество злодеяний, творимых большевиками, в качестве нормы. Например, такое отвратительное явление, как стукачество, политическое доносительство, которое сохранялось вплоть до 90-х годов прошлого столетия.
Одной из самых скверных черт, порожденных «великой репрессией», является стойкое убеждение, что честь и достоинство человека, его твердая моральная позиция – это путь глупца, путь к ухудшению и разрушению собственного благополучия. Эта вбитая в головы наших сограждан репрессиями «истина» до сих пор владеет умами. Наследники «общества массовых репрессий» вполне умеют быть честными, когда это выгодно или безопасно. Наш человек может быть честным только в благоприятных условиях. Вот это, на мой взгляд, и является одним из главных тормозов нашего общества. К тому же, репрессии лишили наше общество семейных ценностей и морали - хрестоматийный пример Павлика Морозова. Кроме того, была уничтожена генеалогия как связь поколений и передача положительного семейного опыта – людям вбивалось в голову, что прошлое лучше не трогать, а то там такого можно найти, что потом не отмоешься. Я сам до 50 лет не знал отчество своего дедушки.
Почему традиционная мораль мешала большевикам?
В традиционной морали, особенно православной, осуждается нечестивый путь к успеху и получению благ. А при Советской власти вся система была построена таким образом, чтобы наделить благами именно за аморальное поведение. Грубо говоря, донеси – и получишь квартиру, должность и привилегии жертвы. Мораль традиционная была заменена моралью классовой. Что намного хуже просто аморальности. И вот почему. В нормальных социальных условиях, при сложившейся ценностно-нормативной системе выгоднее быть моральным. В обществе существует механизм обмена по принципу: ты делаешь то, что нужно мне, я – то, чего не хватает тебе. И честность, да, по большому счету, и сама мораль - это соблюдение условий равноправности этого обмена. Быть нравственным в нормальном обществе означает быть уверенным в себе и в окружающих, так как они, в свою очередь, доверяют тебе и знают, что с тобой можно иметь дело. Сталинские же репрессии создали общество неэквивалентного обмена. Что такое классовая мораль? Морально только то, что служит «передовому классу». А что ему не служит, то аморально. Например, уничтожение дворян или священников – морально, так как эти общественные слои мешают реализовать пролетариату свою миссию по построению «светлого будущего». Итак, была создана система патологической, изуродованной морали. Это даже не аморальность, это антимораль. Однако надо понимать, что эта классовая мораль не могла быть построена на пустом месте - в ее фундамент было необходимо заложить кое-что из традиционной морали. Посему культивировалась этика бытовых отношений – и ее островок уцелел даже в разгар самых жестоких репрессий. Тоталитарная система позволяла человеку быть моральным дома, в семье, в отношениях с друзьями – везде, где не затрагивались интересы системы. Но не в социально-политической сфере, где быть моральным уродом стало нормой.
Насколько сильно довлеет над нами это тоталитарное прошлое?
Всякий социальный опыт, который переживает страна, никогда не проходит бесследно. Например, опыт пусть и незрелой, но все же демократии, которую пережила Европа в Средние века, дала ей возможность построить цивилизованное общество. И обратный пример – уже из нашей истории. Вспомним крепостничество, которое было отменено только в 1861 году. Насколько легко этот опыт воспроизвелся в те же сталинские времена, когда у крестьян отобрали паспорта, сделав их теми же крепостными, только советскими. А помещика заменил председатель колхоза или секретарь обкома. Посему, к сожалению, и опыт репрессий из общества никуда не уйдет. Каждое общество должно изучать свой исторический опыт. Который, так или иначе, но всегда готов при благоприятных условиях для воспроизведения.
Какими же средствами стоит бороться с этими призраками сталинской эпохи?
В наше время советская бытовая мораль, о которой мы говорили выше, практически уничтожена. Ведь главным принципом сегодня является выгода, для которой любые нормы морали глубоко чужды. Новая же социально-политическая мораль также не выстроилась. Прошло еще слишком мало времени после крушения советской системы, и нигилизм по отношению к этой сфере еще долго не выветрится из голов наших сограждан.
Зато появился очень важный момент, который способен в корне изменить существующую ситуацию – пространство для нравственного самовыражения каждого отдельного человека. Если люди осознают, что проблема физического выживания перед ними уже не стоит, и, по большому счету, никто не может стать на пути их самовыражения – тогда перед обществом появятся замечательные перспективы. Ведь сейчас упразднены официальные механизмы преследования личности за нравственные убеждения, которым могли противостоять только очень редкие люди вроде Василия Стуса. Посему, нужно честность, эквивалентный обмен снова возвести в ранг общественной максимы. Причем это совсем не из области фантастики – просто людям нужно понять, что выгодно быть честным. Ищите моральные пути – и вам же будет лучше. Каждый должен начинать «выдавливать по капле раба» из себя самого. Каким бы непоследовательным и долгим ни был этот процесс.
Подготовил Богдан Буткевич
НОВОСТИ
