Позвольте объяснить, что я имею ввиду.

Понятие открытого общества было впервые использовано французским философом Анри Бергсоном в книге «Два источника морали и религии». Согласно Бергсону, один источник является племенным и ведет к закрытому обществу, члены которого чувствуют близость по отношению друг к другу, но страх и враждебность по отношению к другим людям. Другой источник — универсальный, ведущий к открытому обществу, руководствующемуся универсальными правами человека, защищающему и поощряющему свободу индивидуума.

Карл Поппер модифицировал эту систему в своей фундаментальной работе «Открытое общество и его враги», опубликованной в 1944 году. Поппер указывает на то, что абстрактные универсальные идеологии, такие как коммунизм и фашизм, являются угрозой для открытого общества. Поскольку притязания этих идеологий на то, что они представляют абсолютную правду, являются ложными, они могут быть насаждены в обществе только путем репрессий и принуждения. И наоборот, открытое общество принимает неопределенность и устанавливает законы и институты, позволяющие людям с различными взглядами и интересами жить в мире друг с другом.

ЕС в поразительной степени реализует принципы открытого общества. И хотя его руководящие принципы не закреплены в конституции, даже это может быть присуще открытому обществу, потому что, по утверждению Поппера, наше несовершенное понимание не позволяет делать постоянные и всегда правильные определения социальных отношений.

ЕС возник в результате процесса постепенной социальной инженерии — метод, который Поппер считал подходящим для открытого общества, — направляемого дальновидной, целеустремленной элитой, признающей недостижимость совершенства. Она продолжала свое дело поэтапно, ставя ограниченные цели в ограниченных временных рамках, прекрасно понимая, что любые действия будут недостаточными и потребуют дальнейших действий.

Конец такого поэтапного подхода наступил с поражением Европейской конституции. ЕС оказался в нелегком положении: в расширенном составе из 27 государств со структурой правления, рассчитанной на шесть. Политическая воля, необходимая для того, чтобы двигать процесс вперед, оказалась подорванной. Память о прошлых войнах потускнела, и угроза в лице Советского Союза исчезла. Националистические, ксенофобские и антимусульманские настроения находятся на подъеме, что усугубляется неспособностью интегрировать иммигрантов в общество.

К сожалению, непорядок в Европейском Союзе является частью более масштабного глобального хаоса. Соединенные Штаты были когда-то доминирующей державой и определяли «повестку дня» для всего мира. Однако война с терроризмом президента Джорджа Буша подорвала основные принципы американской демократии, расширив полномочия исполнительной власти. Она подорвала ключевой процесс, лежащий в основе открытого общества, рассматривая любую критику политики администрации как отсутствие патриотизма и, таким образом, позволив Бушу приказать вторжение в Ирак.

Что еще хуже, война с терроризмом привела к обратным результатам. Она усилила террористическую угрозу, вызвав невинные жертвы, и привела к стремительному упадку американского могущества и влияния. В результате США больше не в состоянии определять повестку дня для мира.

ЕС не может занять место США как мирового лидера. Но он может подать пример, как в собственных границах, так и за их пределами. Перспектива вступления была и остается самым сильным орудием превращения стран-кандидатов в открытые общества. И хотя большинство его граждан не осознают это, ЕС служит вдохновляющим примером. Все, что необходимо на сегодняшний момент, это вдохновленность европейцев идеей ЕС как прототипа глобального открытого общества.

Что это означает, в принципе можно выразить несколькими словами: ЕС необходима общая внешняя политика. Это часть Европейской конституции, которую надо срочно спасти.

Тем временем, отсутствие институциональной реформы не должно служить предлогом для бездействия.

ЕС уже обладает достаточными ресурсами для того, чтобы иметь влияние на мировой арене:

- половину всей мировой помощи развитию;

- самый большой единый рынок в мире;

- 45000 дипломатов;

- почти 100 тысяч миротворцев, служащих на всех континентах;

- перспективу использования торговли, помощи и членства в ЕС как катализаторов для поощрения превращения соседних государств в открытые общества.

Там, где Европа проводит единую политику (как, например, в отношении Ирана), ей удалось убедить другие страны, включая США, изменить свои давние позиции. Но слишком часто Европа не реализует свой потенциал.

Например, Европа не достигла существенного прогресса в формировании общей энергетической политики, что делает ее все более зависимой от России, которая, не колеблясь, использует это положение. Также Европа не смогла предоставить должной поддержки Грузии или же наложить соответствующие санкции на Узбекистан за прошлогоднюю бойню в Андижоне. Не набрала силу и Европейская политика соседства, в то время как обращение ЕС с Турцией сбивает важного союзника с правильного пути.

Также проблемы назревают и в некоторых новых странах-членах ЕС, таких как Венгрия и Польша, где ЕС мог бы играть более активную роль в установлении демократической стабильности.

Нет нужды говорить, что общая внешняя политика ЕС не должна быть антиамериканской. Такая позиция обречена на провал, потому что только усилит раскол международного сообщества, вызванный администрацией Буша. Но ЕС может подать пример международного сотрудничества, которому со временем последуют США под руководством другого правительства, которое обязательно придет к власти.