Если подходить к правому движению как к явлению в национальном политическом процессе, то можно вывести следующее разделение на подвиды: чисто националистические, умеренные национал-социалистические и крайне правые силы. Разница между ними сводится к выбору идеологических приоритетов. В частности, националисты на первый план выводят понятие «национального», «нации» в классическом понимании этого слова (в том числе и «политической нации»), тогда как для национал-социалистов (как и крайне правых) на первом месте стоит раса, а только потом – нация. В этом кроется суть разногласий между ними. 

Среди представителей национал-социалистических и крайне правых движений преобладают социальные маргиналы со средним образованием. Однако рост численности движения, наметившийся в последние годы, происходит за счет примыкания к крайне правым новой социальной группы – хорошо обеспеченных молодых людей с высшим образованием. Относительно институционального оформления движения следует заметить, что в силу его радикализма и противозаконности методов деятельности, организации радикалистского толка являются «политическими нелегалами» в секторе партийной структуры государства. И, как показывает недавняя практика, совершенно не напрасно.

Никогда ранее не страдавшая расовой нетерпимостью, Украина утратила свое реноме толерантной полинациональной державы. Убитый в конце октября членами ультраправой организации представитель африканского народа, очевидно, открыл счет преступлениям на расовой почве, совершенным в Украине. Этот факт, получивший объективный общественный резонанс, привнес также понимание, что, во-первых, в стране крепнет нелегальное ультраправое движение, которое хоть и загнано «в подполье», но от этого не стало менее опасным. Во-вторых, если сейчас не начать серьезно и системно заниматься этнонациональной политикой на государственном уровне, то потом может быть поздно. Ворох этнопроблем, как поток воды, постепенно скапливаясь, когда-нибудь прорвет плотину слабого государственного регулирования и барьера из социальных норм – и вырвется наружу. Тогда вопросы и конфликты на этой почве, представляющие собой «взрывоопасный механизм», будут иметь непредсказуемые последствия.

В Украине уже сейчас «очагами напряженности» являются АР Крым и Закарпатье. Но это лишь видимые, уже наметившиеся и проявившиеся точки конфликтов, тогда как не стоит забывать и о потенциальных, латентных. Как крайние примеры непродуманной этнополитики в странах СНГ можно привести Приднестровскую республику, Абхазию, Южную Осетию и др. По словам народного депутата Украины, главы Подкомитета ВРУ по вопросам коренных народов и национальных меньшинств Александра Фельдмана, проявление экстремистских настроений в обществе – это недоработка государства в вопросе построения этнонациональной стратегии. «Первый случай убийства в Украине на почве расовой неприязни – это не просто нелицеприятный факт для страны и ее имиджа в мире, но и первый тревожный звонок, который должен заставить руководство страны по-новому взглянуть на этнопроблемы», - отметил он.

Характерным является тот факт, что пока большинство чисто националистических движений Украины (НРУ, УНР, КУН, «Братство», УНА-УНСО, ОУН, Всеукраинское Объединение «Свобода», УКП) значительной роли в общегосударственной политике страны не играют. Как правило, они выступают в качестве вассалов более сильных политических сил. Однако в последнее время наблюдается явное качественное изменение националистического движения. В частности, в Украине начался процесс сближения и структурирования всех правых течений.

Усиление украинских ультраправых сил совпадает с общеевропейской тенденцией. Так, на последних местных выборах в Германии (Бранденбург) неонацисты получили более 6% голосов. Причем, среди немецкой молодежи их поддерживают более 35% респондентов. Крайне правая идеология распространилась от маргинальных общественных групп, таких как скинхеды, на средний класс немецкого общества, который традиционно считался оплотом демократического государства.

«Экстремистскими идеями и крайне правыми взглядами пропитаны все слои немецкого общества, все без исключения поколения, во всех землях, ими заражены избиратели не только праворадикальных, а всех политических партий», – к такому выводу пришли эксперты из Института медицинской психологии и социологии Лейпцигского университета.

Феномен роста популярности неонацистов в Западной Европе также понятен – по объективным причинам в ЕС начинается отход от модели «государства общественного  благоденствия», что привело к  росту социального расслоения. Традиционно виновников ищут среди «иных» –  легальных и нелегальных эмигрантов.

Согласно описанным тенденциям, партийные системы развитых стран мира в своем идеологическом эволюционном развитии достигли того, что сами понятия «крайние», «экстремистские» и «радикальные» становятся неприемлемыми из-за количества их приверженцев и участников. Т.е. ультраправые из маргинального сектора перемещаются в сектор основных участников общеполитических процессов. Угрозы этого явления очевидны: потенциальные конфликты на расовой и этнической почвах, дестабилизация общественной ситуации, повышение уровня преступности и насилия, вооруженные столкновения и войны – гражданские и мировые. Неужели каждое поколение должно повторить историю и пережить свою войну?

Екатерина Маркечко, «F.A.B.-Group»