По результатам выборов, которые  прошли 4 ноября, новым хозяином Белого Дома стал Барак Обама, член Демократической партии, бывший сенатор от штата Иллинойс. Сама по себе фигура Обамы довольно неординарная  — как–никак, первый «цветной» в президентском кресле в США, где значительная часть «белого» населения, несмотря на усилия по недопущению расовой дискриминации, все еще настроена предубежденно по отношению к «цветным» меньшинствам. 

Традиционно «демократы» на высших руководящих постах в США считались более «открытыми» для  совершения реформ и менее консервативными, чем «республиканцы». Это в полной мере относится и к сегодняшней ситуации — кабинет Буша, воспользовавшись борьбой против терроризма как поводом для повышения уровня общественной безопасности, начал свертку гражданских свобод в США («Патриотический акт» со всеми вытекающими фактическими последствиями). Естественно, американские избиратели, даже восприняв международный терроризм как угрозу, ради спасения от которой надо пожертвовать своими правами, все же не могли с этим смириться — активистский тип политической культуры, несмотря на все остальные факторы, все же постепенно брал свое в формировании настроений рядового американца. Именно этот подспудный протест против политики, проводимой республиканцами, и сыграл настолько важную роль в выборах президента США.   

Джордж Буш–младший оставил Обаме довольно таки тяжелое внешнеполитическое наследство. Пытаясь решить внутренние проблемы США (а по большому счету — задачи, поставленные перед ним лоббистами от крупных корпораций), 43–ий президент США втянул страну в два крупных военных конфликта (Афганистан и Ирак), из которых выходить придется уже его  преемнику.  И это — не считая более мелких тактически вроде бы правильных решений, которые при их «суммировании» дали явный проигрыш в стратегическом плане. Опора на грубую военную силу, отсутствие гибкости в формировании внешней политики, безоглядная поддержка многих явно авантюрных проектов (вроде отделения Косово от Сербии) — все это привело к тому, что США потеряли значительную часть своего политического влияния. В частности, эта потеря влияния сказалась не столько на самих Штатах, сколько на тех, кого они поддерживают — на последнем саммите НАТО в Бухаресте не в последнюю очередь из–за этого фактора Украине и Грузии отказали в предоставлении ПДЧ, на котором настаивали представители США и лично Джордж Буш.  

От Барака Обамы можно ожидать в первую очередь смены приоритетов в плане методики реализации внешней политики США. Это переход от использования «жесткой власти» (наращивание военного присутствия в других странах, введение достаточно жестких экономических санкций, переговорам как таковым уделяется мало внимания) к «гибкой власти» (завоевание влияния методами переговоров и информационно–культурного доминирования). Также ожидается улучшение отношений США как явного представителя глобального «центра»  со странами «периферии» (по терминологии Иммануила Уоллерстайна). И здесь причина не только в партийной  принадлежности Обамы, но и в личных факторах — так как отец 44–ого президента США является выходцем именно из такой страны (практически все предыдущие президенты США были коренными американцами, по крайней мере, во втором поколении, что накладывало свой отпечаток на реальную политику в отношении других стран — по принципу: «Мы будем решать сперва наши проблемы и, не исключено, что за ваш счет»).  Так что есть ожидания более толерантной внешней политики, в том числе,  и  по отношению к странам «третьего мира».  

Какие конкретные задачи во внешней политике будут стоять перед Бараком Обамой и членами его Кабинета? 

Первым на повестке дня у Обамы стоит вопрос вывода войск из Ирака, который он не раз озвучивал в своей предвыборной кампании. По идее, сам процесс вывода должен завершиться в конце 2009 года, пройдя несколько этапов. Часть войск, очевидно, будет передислоцирована в Афганистан для усиления военного контингента НАТО, который пока что без особых успехов ведет борьбу против боевиков «Талибана».   Однако все может измениться — если в Ираке снова вспыхнут военные конфликты, например, между арабами и курдами, то выведение американских войск можно отложить. Мало того, если министром обороны США останется Роберт Гейтс, то войска могут задержаться в Ираке на довольно неопределенное время.  Конечно же, следует еще учесть и то, сумеет ли Обама справиться с усилиями лоббистов от компаний, представляющих нефтяную промышленность и ВПК, которые заинтересованы в том, чтобы  Штаты продолжали военные действия на Ближнем Востоке. 

Второй задачей  для Обамы будет нормализация отношений с Россией и «старой» Европой. В первую очередь это означает замедление (а то и замораживание) работ по постройке  американских систем ПРО в странах–членах НАТО.  Стандартная для республиканцев тактика «бряцания оружием» может применяться демократами только в ограниченных случаях — например, как симметричные ответы на вызовы со стороны России. Но у Обамы есть больше шансов заставить Россию пойти на уступки методом переговоров. Хотя и здесь есть одна большая проблема — именно вице–президент Джозеф Байден являлся «архитектором» югославского конфликта в  1999 году. По его инициативе был разработан план операции «Союзная сила», которой предшествовало вооружение  боснийских и косовских албанцев за счет Штатов и раздувание этнических конфликтов между сербами и албанцами в  СФРЮ (что положило конец российским надеждам на восстановление влияния на Балканах). Байден один из первых заявил о необходимости интервенции в Афганистан после терактов 11 сентября 2001 года, а также,  несмотря на собственные заявления о том, что нужно продолжать переговоры с режимом Хусейна, весьма неожиданно поддержал в 2002 году резолюцию о вторжении в Ирак. Так что не исключено, что «миротворческие» инициативы  Обамы будут конфликтовать с  жесткими  взглядами «республиканца в душе» Байдена. Однако с Россией и странами ЕС у нового президента США будут несколько общих точек соприкосновения — это борьба с глобальным экономическим кризисом и международным терроризмом. Также есть смысл рассматривать как общую точку соприкосновения ядерную программу Ирана, которая формально является мирной, но реально может вести к тому, что Иран обзаведется ядерным оружием со всеми вытекающими последствиями. Еще одна глобальная проблема для США, которую придется решать Обаме — отношения с Китаем, который начнет доминировать в глобальном мире при малейшем ослаблении США. И это будет касаться не  только экономической конкуренции, но и политической, в которую Китай пока что решил не вступать. Однако недавний конфликт в Тибете показал, что Пекин никому не позволит играть  на своей территории по «общим» правилам, даже такому мощному игроку, как Вашингтон.  

Относительно Украины, то у Обамы, как и у его предшественника–демократа Клинтона, не  было четких планов использования Украины как плацдарма против экспансии России. Однако если учесть, что одним из главных советников Обамы является Збигнев Бжезинский, это в корне меняет ситуацию. Допустим, быстрое получение Украиной ПДЧ в НАТО при демократах является менее вероятным, чем это было бы при республиканцах, но другие методы влияния, предоставление других бонусов (особенно экономических) никто не отменял. В частности, чисто теоретически победа Обамы на выборах может привести к смягчению условий кредитования МВФ для Украины — поскольку США являются основным донором.   Мало того, при тех раскладах, которые могут сложиться в глобальной политике, может оказаться, что в НАТО Украине вступать не так уже  и необходимо.  Политическая поддержка со стороны США при Обаме–президенте для Украины будет гораздо важнее даже формального вступления в НАТО. Тем более, что концепция поддержки «римленда»,  наиболее явно реализуемая под идейным влиянием того же Бжезинского, как раз означает расширение именно неформального политического влияния США на территориях, имеющих выход к морю. К ним относится и Украина — так что ей может быть отведена довольно важная роль ключевого участника «цепи сдерживания» по отношению к России, однако это будет реализовано, скорее всего, методами именно «гибкой власти», а не чисто военными факторами. Ведь, исходя из последних,  США и без своего участия в НАТО будут превосходить Россию практически по всем параметрам.  Даже если Украина и не вступит в НАТО в ближайшее время, все равно Кабинет Обамы ее не оставит без внимания — для демократов в США приоритетом является не столько наращивание военной мощи, сколько приобретение политического влияния.  

Одним словом, приход к власти такого знакового для США политика, как Барак Обама, станет попыткой если не полного пересмотра внешнеполитической линии Вашингтона, то, по крайней мере, значительной смены ее приоритетов. Если, конечно, у нового президента США будут такие возможности для маневра — в связи с финансовым кризисом, двумя войнами и частичной преемственностью в отношении старой команды его начинания могут быть либо отложены, либо изменены до неузнаваемости.  Но, в то же время, есть основания надеяться на то, что Обама попытается исправить ошибки Буша–младшего, который, злоупотребляя «правом сильного»,  фактически превратил США из «глобального миротворца» в «глобального вымогателя».