В прошлой статье мы рассказывали об основных механизмах информационных войн. Теперь же немного расскажем о конкретных методах их ведения. Как обрабатывают и подают информацию и какими эффектами она обладает во время воздействия на аудиторию. 

В зависимости от формата информации, а также СМИ, которые ее транслируют, конкретные приемы могут быть разными - например, практически невозможно на агитационном плакате размещать текстовый материал, состоящий из более чем двух предложений, поскольку он будет попросту не замечен. Для текстов, предназначенных для публикации в неизменном виде и для озвучивания на радио или ТВ, тоже есть различия в  стилистике и содержании. Хотя везде можно обнаружить похожие по методике и по достигаемым целям приемы. 

Одним из ведущих методологических подходов в информационной войне по отношению к форме и содержанию информации является создание своего варианта политического языка. В художественной литературе этот подход описан  у Джорджа Оруэлла в романе «1984» – на выработанном в результате его применения «новоязе» лозунги звучали примерно так: «Мир – это война», «Свобода – это рабство» и т.д.  Политический язык должен быть одновременно абстрактным (когда говорят о ценностях) и  в то же время конкретным (когда говорят, например, о политических противниках и их реальных и вымышленных поступках). Он должен побуждать к конкретным действиям в борьбе за абстрактные ценности (к которым относятся такие вполне виртуальные понятия, как «свобода», «демократия», «процветание» и т.д.), но не должен побуждать к серьезной мыслительной деятельности, иначе перестанет быть эффективным методом борьбы. Политический язык можно сформировать, например, при помощи синонимических рядов: слово «боевики» для одних целей можно заменить на «революционеры», а для других, соответственно, на «террористы», «ввод войск» – на «гуманитарную интервенцию» или «оккупацию» и т.д. Характерным приемом в формировании  политического языка становится применение эмоционально окрашенных «клише», призванных закрепить однозначность толкования понятий – «цивилизованный Запад», «исламский экстремизм», «социализм с человеческим лицом» и т.д. В основном, текст, написанный с использованием политического языка и выполняющий функции информационного оружия, как правило, идет под сенсационными заголовками и читается (либо декламируется) довольно легко – представители аудитории должны не размышлять над текстом, а реагировать, как того желает заказчик.  

Есть несколько пропагандистских приемов, которые используются довольно часто, но не все из них достаточно хорошо отслеживаются даже при анализе текстов. Рассмотрим их подробнее.  Существует, например, прием смешивания информации о событии и комментариев, часто ангажированных, в единый текст, который трудно поддается анализу при первом прочтении, но позволяет делать однозначные, часто эмоциональные выводы. В само сообщение о событии можно заложить свою оценку этому событию, которая будет воспринята аудиторией как единственно верная и правильная только потому, что она была в новостях. Прием фрагментации позволяет занизить важность события – информация  подается настолько дробными порциями и в таком большом количестве однотипных сообщений, что  сводится на уровень «белого шума», не позволяющего определить что-либо важное в содержании.

Этот  же эффект достигается частой публикацией диаметрально противоположных точек зрения о событии и частым «отклонением от темы» в этих фрагментах информации. Прием отвлечения внимания состоит в том, что аудитории подается информация, оформленная более сенсационно, чем реально важные для нее сообщения (часто это возникает как побочный эффект от погони  руководства СМИ за рейтингами и как следствие – перенасыщенность сенсационностью). Довольно часто используется и прием создания фактов – когда объединяются в одно целое действительные правдоподобные, действительные неправдоподобные и вымышленные правдоподобные факты. Если аудитория начнет сомневаться в реальности фактов второго вида, априори поверив в реальность фактов первого вида, то третий вид тоже будет казаться достоверным. Факты можно даже создавать искусственно – это делается с помощью уже описанного механизма «спиндоктора», тогда такие факты называют псевдособытиями, которые можно либо описать только в СМИ, либо организовать как реальные события. Прием отдачи состоит в том, что, поскольку публикациям в зарубежной прессе (особенно той, чья аудитория – глобальная) доверяют больше, в зарубежных СМИ публикуется нужная информация для того, чтобы ее ретранслировали локально –– это произведет значительно больший резонанс, чем в случае изначально локальной публикации. Прием «большой лжи» (придуман еще Геббельсом) – чем более неправдоподобна сенсация, тем больше шансов, как ни странно, что в нее поверят. «Приливная волна» заключается в том, что после небольшой задержки с публикацией важной информации,  когда уже начинается недовольство  публики по поводу недостатка информации,  она  выпускается в таком  большом объеме, что читатель буквально тонет в ней. Прием утечки «секретной» информации состоит в том, что нужную информацию запускают как «секретную», которая чисто случайно попала в СМИ – притом, что в случае ее неправильного восприятия аудиторией можно сказать, что эта информация  недостоверная, очередная выдумка журналистов. Прием организации слухов достаточно похож на предыдущий, только информация подается как слух –– с одной стороны, слухам часто верят больше, чем «официозным» новостям, а с другой стороны, СМИ снимают с себя всякую ответственность. И даже после публикации опровержении слухов у потребителя остается своеобразный «осадок»: «Если слухи были, значит, они на чем-то были основаны».  

Существуют и весьма специфические приемы в информационных войнах, позволяющие добиться перевеса, не имея изначальных ресурсов. Один из самых интересных – создание «медиавирусов», которые являются яркими запоминающимися образами, воздействующими по принципу «троянского коня» на политическое сознание избирателя.  Цель – отвлечение от реального положения вещей либо закрепление четко определенной реакции на какого–то политика или идею (часто на подсознательном уровне). «Медиавирус» может основываться на реальных событиях или же быть сформированным искусственно от начала до конца. Примеры «медиавирусов» первого типа – видеозапись с падением Виктора Януковича в обморок от попадания куриного яйца на выборах 2004,  с последующими комментариями насчет удара «тяжелым тупым предметом», либо телеэфир с Михаилом Саакашвили, жующим собственный галстук. Примеры «медиавирусов» второго типа - известная большинству пользователей русскоязычного сегмента Интернета картинка «Превед!» с медведем, «преведствующим» характерным жестом парочку, занимающуюся сексом на лесной полянке (русская редакция картины «Bear Surprise» Дж. Лури),  либо фраза «Они убили Кенни! Сволочи!» из мультсериала «South Park», повторяющаяся после очередной смерти этого героя в ряде серий.  Но в большинстве случаев «медиавирусы» становятся частью Интернет-культуры и не оказывают какого либо влияния на конкретные политические события (в частности, характерным примером является субкультура «падонкафф»), если не стали информационным поводом или политической  реакцией  (как «фофудья» или «Вилочка – магазин освобожденных товаров»). Однако если «медиавирус» разрабатывается  с политической  целью – он становится одним из самых эффективных видов оружия в информационной войне.