Существенным фактором  в «размораживании» конфликтов явилась маленькая победоносная война России с Грузией в Южной Осетии. Результатом военных действий становится изменение формата переговоров между Россией и «мятежными» республиками на территории Грузии, которые в одностороннем порядке готовы отстаивать свою независимость в политическом диалоге с Москвой.

Эскалация конфликта между Тбилиси и Москвой стала производной похода Грузии за своими «мятежными» республиками в канве сохранения территориальной целостности и укрепления власти Тбилиси (центра) над «мятежными» республиками (окраинами).

Втягивание российских военных в зону конфликта стало защитой коренного населения Южной Осетии от агрессии со стороны Грузии, - поскольку значительная часть населения ЮО имеет российское гражданство, - защиту своих граждан от агрессии со стороны Грузии. Напомним, что еще в апреле экс-президент РФ В.Путин подписал указ про оказание предметной помощи гражданам непризнанных республик Абхазии и ЮО, подтвердив претензии на укрепление российского влияния в республиках. В то же время, Грузия разработала федералистскую модель взаимоотношений с укреплением центра – Тбилиси – над «мятежными» автономиями с дальнейшим курсом на предоставление широкой автономии Абхазии и ЮО в составе Грузии.

План мирных соглашений в зоне грузино-осетинского конфликта был подписан 15 августа между Президентом РФ Д. Медведевым и президентом Франции Н.Саркози и состоит из «6 принципов». Грузинская сторона согласилась с 5 пунктами плана Медведева-Саркози, прежде всего прекращение военных действий. В принципах урегулирования идет речь о выводе российских войск из зоны конфликта, при соблюдении таких же правил грузинской стороны и отвода войск на свою территорию. Посредничество в зоне конфликта переложено на Евросоюз и ОБСЕ, но «на бумаге». На деле, более системным и «вмонтированным» игроком в зоне урегулирования конфликтов остается Россия.

После силового сценария захвата Цхинвала становится очевидным, что старый формат переговоров между ЮО и Грузией останется в прошлом, и процесс признания Цхинвала и Сухуми, очевидно, станет на новые рельсы. Пятидневная война на территории Южной Осетии имеет целую причинно-следственную цепочку:

·          прежде всего, власти непризнанных республик в дальнейшем переговорном процессе отвергают всякое посредничество Тбилиси, грузинское руководство поставило себя в сомнительные условия и становятся «пятой колонной» в процессе урегулирования «замороженных» конфликтов в ЮО и Абхазии;

·          роль ЕС и ОБСЕ (которое имеет рычаги влияния в зоне конфликта) будет имеет весьма ограниченное воздействие в зоне конфликта, что подчеркивается менее «чувствительным» рычагами управления  грузино-осетинским конфликтом чем со стороны РФ;

·          российская сторона предотвратила возможность силового захвата Цхинвала и насаждения декоративного режима, «удобного» Тбилиси (в качестве альтернативы действующего президента ЮО рассматривался Д.Санакоев) и западным партнерам Тбилиси;

·          сохранение за Россией статуса-кво в зоне конфликтов на Южном Кавказе и недопущение вовлечения в конфликт новых игроков внутри СНГ. Грузинский силовой сценарий захвата Цхинвала по данным российского оборонного ведомства мог стать репетицией готовившегося захвата Абхазии. Примеру Грузии может последовать Азербайджан, усилив военную компоненту возможного силового решения вопроса со Степанакертом.

После соглашения о перемирии конфликта на территории Южной Осетии можно утверждать, что процесс урегулирования конфликтов разделился на тот, который был «до», и который станет «после» силовой агрессии Грузии. Силовой сценарий значительно снизил преференции Грузии в дальнейшем процессе размежевания сторон, поставил под сомнение «мирность» грузинских инициатив в отношении урегулирования в зоне конфликтов и сохранения территориальной целостности. Скажем, в отношении Южной Осетии проигрывалась репетиция силового урегулирования в Абхазии в более «смягченной» (!) форме. В Южной Осетии развернулась гуманитарная интервенция (изгнание из грузинских сел автономии и Кодори гражданского населения), что отбросило стороны в начало 90-х годов, когда со стороны обеих сторон в крае проводились этнические чистки.

Очевидно, что далеко не все жители грузинских сел в Южной Осетии принимали участие в «наступлении» на непризнанную республику и желали превращения своих населенных пунктов в опорные пункты военной машины Тбилиси. Многие были в гораздо большей степени заинтересованы в возвращении к тому, как было до 2004 года (до начала «разморозки конфликта», когда экономическая деятельность грузин и осетин и в целом взаимоприемлемое совместное проживание были гарантированы).

Грузинское руководство вынесло силовой сценарий решения «горячих очагов» на своей территории, что подталкивает глав Абхазии и ЮО на диалог с Москвой без участия Тбилиси, центробежные шаги по отходу от матричного центра – Тбилиси – в скором времени.

Президенты непризнанных республик Северной Осетии и Абхазии Эдуард Кокойты и Сергей Багапш в присутствии Дмитрия Медведева в Москве подписали план урегулирования конфликта. Говоря о статусе непризнанных республик, Медведев заявил, что руководство России поддержит "любое решение, которое примет народ Южной Осетии и Абхазии". Под формулировкой «любое решение» можно дорисовать политические и юридическое признание автономий с различными модификациями отношений с Кремлем.

Стоит напомнить, что в недавних инициативах нового плана урегулирования по Абхазии («план Штайнмайера») просматривается признание политического статуса Сухуми, в то же время, по словам главы Абхазии С.Багапша «прикрывающий» интересы территориальной целостности Грузии. В отношении ЮО российская сторона видимо желает сохранить статус-кво и сохранить свои преференции над территорией автономии с последующим объединением двух Осетий и вхождением на правах субъектов в РФ. Учитывая, что в ходе гуманитарной интервенции со стороны Тбилиси, основная масса беженцев укрылась на территории Северной Осетии, дальнейший процесс депопуляции 70 тысячного населения автономии (по данным российской стороны погибло более 2 тыс. мирного населения) «играет» только в пользу Москвы и против Тбилиси в самой зоне конфликта.