Австрия и Аргентина, две благородных и мудрых державы в 1991-1992 годах не признавали третью украинскую республику. Они просто-напросто подтвердили свои давние акты признания первой  украинской республики – УНР, в далеком 1918 году. Господа из Вены и Буэнос-Айреса имели крайне смутное представление о том, что такое третья украинская республика и из какого дерьма она растет. Иначе, они бы никогда не поставили знак равенства между обреченной (и потому прекрасной) республикой историка Грушевского, журналиста Петлюры, адвоката Марголина и барона Дельвига – с одной стороны и сборищем сельских дубоголовых хлопцев, вышедших в люди на улице Банковой – с другой. Первая и третья украинские республики  не просто разные государства, но и разные миры. УНР погибла, захлебнувшись кровью. Она вела одновременно четырнадцать изматывающих войн. Она воевала одна. Одна против всего мира. Только поэтому, ее невозможно не уважать. Невозможно не любить.

Тот же политико-финансовый проект созданный советскими бюрократами, агентами КГБ УССР и плохими  советскими писателями, который по странному стечению исторических и геополитических обстоятельств стал называться «украинским государством» ни любви, ни уважения не вызывает. С первых лет своего существования  третья украинская республика зарекомендовала себя как слабая и откровенно капитулянтская структура.

Изучая историю УНР, трудно не заметить слепящей глаза разницы. Почти, что экзистенциального противоречия между теми, кто боролся за Украину в 1918  и теми, кто в шаровом порядке получил в 1991 на растерзание и на поругание одну из прекраснейших стран Европы. Просто взгляните на опаленные каким-то запредельным полярным светом лица того же барона Дельвига, командующего артиллерией УНР, на  патриаршьи мудрое лицо профессора Грушевского, на волчий, но мужественный лик Петлюры и сравните их с карикатурно-подленькими физиономиями госмужей третьей Украины, которые напоминают либо грызунов, либо лисиц, либо запчасти от комбайна – и вам все станет предельно ясно, любезные читатели.

УНР - это полет. Обреченный и гордый полет Икара. Украина-3, это ползание по-пластунски в грязи. УНР - это орел. Украина-3, это - пресмыкающееся. УНР,  это – война, это – кровь и честь, это-трагедия под Крутами, это – аристократы с оружием в руках, воюющие за справедливость, за эманацию царства Божьего на земле. Украина-3, это – постоянные торги собственной землей и собственной честью, за то, что бы только  не получить по зубам, это – ядерное разоружение в обмен на ничего не значащие гарантии, это - тотальное казнокрадство, это – три президента-селюка, балдеющих от осознания того, что они больше не трактористы и не свинопасы, это – перманентное предательство и подлость. Если в третьей Украине и разрешают военный парад, то без авиации. Верховный главнокомандующий – пасечник, а истребители и бомбардировщики не похожи на медоносных пчел.

Безусловно, все это можно объяснить болезнью государственного роста. Переходным возрастом, так сказать. Дай Бог, что бы у третьей украинской республика он закончился одновременно с  ее семнадцателетием. Дай Бог, что бы третья Украина осознала себя правоприемницей Украины первой, а не Украины второй жлобской УССР, построенной на крови и на костях УНР и Гетьманата. Дай Бог, что бы третья Украина уяснила с холодной морозной ясностью главный урок Украины первой – ни на Западе, ни на Востоке друзей у нас нет. Антанта (НАТО) всегда готово ударить нам в спину и на паях с Москвой порвать Украину. Если не по Днепру, то по Збручу.

Дай Бог, что бы третья Украина поняла, что надеяться нужно только на собственные силы. В первую очередь на собственные вооруженные силы. Дай Бог, что бы третья Украина наконец-то уяснила, что  победа приходит только к тем, кто уважает себя, кто знает цену чести и собственного достоинства. Дай Бог. Ведь он не всегда на стороне больших батальонов.

Кто знает, может быть ее 17-летие, когда положено созревать в физиологическом плане людским организмам, поспособствует тому, что и Украина-3 отрастит себе  острые клыки и когти, и начнет нападать, вместо того, что бы барахтаться в грязной луже малороссийского ресентимента. Благо, геополитическая ситуация благоприятствует именно тому, что бы девочка в веночке из полевых цветов превратилась в волчицу. В конце концов, пора. 17 лет. Девочка-республика созрела. Для экспансии. Для реконкисты. Для войны.