Но однажды, глухой украинской ночью, в самом сердце правительства послышался скрип. Все уже крепко спали и только Премьер должен был быть на чеку. Он действительно собрался дежурить все ночь. Даже кофе крепкий  сварил, только пару капель коньяка подлил себе, для храбрости. Вот эти капли его и сгубили. Уже через пол  часа Премьер храпел на весь свой огромный кабинет. И даже не подозревал, какие дела делались в эту тихую, звездную ночь.

На утро он, как всегда, неспеша потянулся, протер глаза и решил спуститься в буфет, перекусить немного борщом с пампушками. Но стоило ему выйти из своего кабинета, как на него тут же навалились его же однопартийцы, с криками и воплями. Они кричали что-то неразборчивое и тыкали ему в лицо какие-то бумаги. На что, растерянный Премьер, только руками разводил.

В углу горько плакали две несчастные женщины. Одна была очень высокой, статной. В руках женщина держала скалку, которая угрожающе тряслась, между частыми всхлипываниями. А вторая, с явно львовским акцентом, ругала Премьера всеми нехорошими словами.

“А это, я не понял, в чем собственно дело?”, - удивленно спросил Премьер, осипшим после сна, голосом

На что две украинские женщины запричитали еще больше.

“Да, что собственно произошло? Ну задремал ненадолго, а че? Я ж все ночь, как договаривались, на чеку”, - и почувствовав, как его пустой желудок, предательски заурчал, он неуверенно спросил, - “А покушать у кого-то не найдется, хоть бутербродика?”

“Да он сдурел совсем, бутербродика ему?! Его сейчас пинками отсюда вышвырнут, а он о еде думает!”, - заорал на него седой депутат

“Так это, че сразу вышвырнут?”. - непонимающе сказал Премьер, почесывая затылок

Но тут ему под нос сунули каую-то бумажку и перечитав ее три раза, Премьер с ужасом осознал, что его, наверное, действительно скоро вышвырнут. И заскулив от неизбежности, он сползл по стенке и упал на корточки прямо в коридоре.    

Долго ждать страшной минуты Премьеру не пришлось. На следующий же день указ о перевыборах вступил в силу и Президент, даже не моргнув, вышвырнул его с насиженного кресла. Так стареющий и дряхлеющий Премьер оказался на улице.

Холодный ветер пронизал его, насквозь продув легкий пиджак. От голода и холода Премьер удрученно побрел по улице, не зная куда ему идти.

А за стенами теплого уютного здания раздавались украинские песни и слышался звон бокалов. Депутаты ужинали, совсем позабыв про своего изгнанника...