Распад социалистического лагеря и Советского Союза давали все основания считать, что победившие  идеалы «демократии и либерализма» подвели человечество к началу новой эры своего развития. В 1992 году Фрэнсис Фукуяма так и назвал свой знаменитый труд: «Конец истории». Однако прошло не так много времени, и стало ясно, что демократия – это не более, чем метод достижения внешнеполитического доминирования, а либерализм – форма организации экономического проникновения развитого капитала в ресурсные регионы. А любое действие вызывает противодействие – Ньютона не отменишь. Поэтому начало нового тысячелетия стало периодом беспрецедентного напряжения мировой внешней политики. В общем, спустя 10 лет, в 2002 году, Фукуяма задается вопросом: «Началась ли история опять?» (статья в «Policy», июль-август 2002).

Последнее десятилетие прошлого века США «добивали» постсоветское пространство, причем старыми, добрыми методами.  

1.      Созданием опорных пунктов на  границе противника в качестве основного способа стратегических действий. События 11 сентября и последовавшее за ними начало «войны с терроризмом» (читай – вторжение в Афганистан и Ирак), привели не только к устойчивому присутствию войск США, НАТО и их союзников на подступах и внутри ресурсных регионов (нефть, газ, вода). Их результат – создание сети военных баз там, где еще три десятка лет они были немыслимы – на территории бывшего СССР, в странах Средней Азии (Карши-Ханабад и Термез в Узбекистане, Манас в Киргизии). 

2.      Достижением победы за счет разрушения экономики противника. Это тема отдельного исследования, но тезис сомнения не вызывает – экономика постсоветских азиатских (и не только) стран, а также «стран вероятного противника» (Ирак, Иран) понесла сильнейший урон. По объему ВВП российская экономика превысила уровень 1991 года только в прошлом, 2007 году. Как и совокупная экономика стран СНГ в целом (по данным Межгосударственного статистического комитета СНГ).

3.      Перекладыванием основной тяжести борьбы с вооруженными силами противника на своих союзников. Этот тезис тоже не вызывает сомнения, особенно для нас, украинцев, чью армию так стремятся сделать профессиональным инкубатором для использования за пределами Украины.

4.      Блокированием товарных потоков силовым путем или путем экономических санкций.

Любому, кто хотя бы когда-нибудь сдавал зачет по геополитике, все это покажется смутно знакомым. И он будет прав. Такое окружение территории вероятного противника войсками и военными опорными пунктами в геополитике носит название «стратегия анаконды». Так был обозначен стратегический план северян в гражданской войне в США 1861-1865 гг. Сутью плана было полное блокирование сырьедобывающего Юга с суши и моря, и постепенное его экономическое удушение индустриальным Севером. Тактика удушения за последние полтора столетия несколько изменилась, но суть осталась та же: контроль вдоль береговой линии. В случае Евразии (а ее не зря называют «материк-океан») – контроль вдоль линии границы. Глубокое проникновение США и их союзников в Азию ставят под контроль этой геополитической силы границы России, Китая, Ирана и Индии. 

Но метод «борьбы с анакондой» был разработан еще в первой половине ХХ века Карлом Хаусхофером. Его две основные составляющие – «большое пространство» (БП) и автаркия.

Формирование «большого пространства» в третьем тысячелетии очень трудно не заметить.

В 1996 году в Шанхае была образована «Шанхайская пятерка», достаточно аморфный форум Китая, Казахстана, России, Кыргызстана и Таджикистана, цели которого, похоже, были исключительно для внутреннего потребления: установление «механизма взаимного доверия в   приграничных районах и установление партнерских отношений государств-участников» (из интервью Е.Идрисова, министра иностранных дел Казахстана в 2001 году). В 2001 году, внезапно для многих, «Шанхайская пятерка» превратилась в ШОС (Шанхайскую организацию сотрудничества), с добавлением Узбекистана. Целями ШОС (по словам того же Е.Идрисова) были провозглашены: «сотрудничество на международной арене по вопросам глобальной и региональной стабильности; совместное противостояние новым угрозам (терроризм, экстремизм, наркобизнес); широкое экономическое взаимодействие на региональной основе». Почувствуйте разницу с 1996 годом! Такой набор «совместных решений» уже очень напоминает «большое пространство».

Причем, толчок к созданию БП исходил, как ни парадоксально, из НАТО. Многие помнят два события 1999 года, связанные с войной НАТО против Югославии. Во-первых, это падение натовской ракеты во двор китайского посольства в Белграде. Совершенно неожиданно страны-члены НАТО буквально «встали в очередь», чтобы принести извинения Китаю и выразить сожаление в связи с инцидентом. Если раньше планетарное сообщество подозревало об исключительном значении Китая в современном мире, то тогда это значение получило более чем наглядное подтверждение.

Во-вторых, это «петля Примакова» - разворот над океаном и отказ российского премьера от посещения США при получении известия о начале операции против Югославии. Впервые после развала СССР Россия не только заявила, но и осуществила серьезные антинатовские шаги, которые должны были заставить США задуматься. И они задумались, но о другом — как бы утихомирить Россию. Пришлось потрудиться в этом направлении, и премьера Примакова сместили. Но начало было положено, и уже в 2001 году во многом аморфная «шанхайская пятерка» была трансформирована в ШОС.

И процесс пошел. 14 мая 2002 года внезапно подал признаки жизни Ташкентский договор 1992 года, многими уже списанный в исторический утиль. На его основе была образована полноформатная международная региональная военно-политическая Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) в составе России, Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии и Таджикистана. С 2002 года начал действовать Европейско-Азиатский экономический союз (ЕврАзЭС) — экономический вариант ДКБ.

За пять лет государствами-наблюдателями при ШОС стали Индия, Иран, Монголия и Пакистан. В марте этого года Иран просился в ШОС в качестве полноправного члена, но на Душанбинском саммите ему отказали. Пока.

В декабре 2002 г. В.Путин посетил Китай, где произнес знаковую фразу, на которую обращали незаслуженно мало внимания: «Россия и Китай выступают за формирование многополярного мира, за развитие демократических начал в новой архитектуре международных отношений». А это уже, особенно на фоне сразу последовавшего визита Путина в Индию, очень серьезно. Ведь общая площадь Китая, Индии и России – более 30 млн. кв. км, или пятая часть земной суши. Численность населения трех государств – около 2,5 млрд. человек. Это почти половина населения всего земного шара.

Конечно, проблем в ШОС более, чем достаточно. Индийско-китайские, китайско-казахские отношения, внутренние проблемы среднеазиатских стран, вечная российская неустроенность – да мало ли что еще. Но, в общем, есть основания говорить о сложении в Евразии новой геополитической реальности, «Большого Евразийского Пространства», об экономической самодостаточности которого говорил еще один из отцов евразийской геополитической школы, Петр Савицкий. Поэтому БЭП недоступен объятиям «анаконды», а его ресурсный потенциал превращает его в полноценный полюс геополитической реальности.

Продолжение следует