28.01.2008

Германия и Франция в объединенной Европе


полный адрес статьи - http://www.vovremya.info/?art=1201515171


Сергей Бирюков, АПН

Объективно, ключ от будущего «объединенной Европы» находится сегодня в руках Парижа и Берлина.


Без «концерта» двух своих первых держав объединенная Европа не сможет стать самостоятельным полюсом силы, не сможет выстроить достаточно сильную и эффективную политическую, экономическую и социальную систему, не сможет добиться успеха ни в одном из направлений своей деятельности.

По мнению автора, в данном случае речь должна идти о конвергенции двух стран в различных областях, и прежде всего их политической и социально-экономической, о нахождении общности в сфере идеологии, о сближении подходов к внутренней и внешней политике, национально-государственному строительству.

В то же время, как следует признать, кооперация между этими двумя европейскими державами в период после Второй мировой войны развивалась по достаточно своеобразной амплитуде, а успех зависел прежде всего от того, как складывались межличностные отношения лидеров двух стран.

Всем памятны мощные «тандемы» Аденауэр – де Голль, Коль – Миттеран, Шредер – Ширак, действительно добившиеся прорывов как в отношениях между двумя странами, так и в европейской и мировой политике. Но столь же памятны и «периоды спада» в двусторонних отношениях, когда подобное конструктивное взаимодействие не удавалось.

В итоге подобного развития отношений Германии и Франции так и не были до конца преодолены идеологические, культурные, коммуникативные и иные противоречия и расхождения, усугубленные драматическим опытом взаимоотношений двух стран в 19 и особенно 20 веках. В итоге вместо конвергированного европейского «лидирующего тандема» Европа имеет два несинхронно работающих «мотора», что подвешивает саму европейскую конструкцию.

К сожалению, два лидера европейского объединительного процесса движутся по различным траекториям и сегодня, что вносит в него существенное напряжение.

При этом расхождения между двумя ведущими европейскими державами проявляют себя во всех основных областях как внутренней, так и внешней политики.

Прежде всего, следует отметить уже вполне проявившиеся сегодня расхождения в идеологии и общей стратегии социально-экономического развития.

В Германии вследствие прихода к власти в 2005 году «большой коалиции» сохраняется политический баланс и проводится достаточно сбалансированная, компромиссная социально-экономическая политика. Немецкая парламентская модель позволяет лучше учитывать и согласовывать интересы различных слоев немецкого общества. До «гомогенности» (политической консолидации) немецкому обществу и политической системе еще далеко, но движение в этом направлении происходит, в том числе и благодаря интеграции в политическую систему прежде маргинализированных избирателей Востока (феномен объединенной «Левой партии»).

Во Франции, стране с объективно более сильными «левыми» традициями, напротив, победа на президентских выборах «неотэтчериста» Н. Саркози вкупе с успехом его партии на выборах в Сенат в свете проводимой им «антисоциалистической политики» углубляет политический раскол французского общества на «правых» и «левых», что чревато еще более масштабными политическими потрясениями в условиях «мозаичного-сегментированного» социума, построенного по модели «государства-нации». Модель «полупрезидентской» (смешанной) республики, функционирующей в соответствии с принципом «the Winner takes all» провоцирует, таким образом, многочисленные внутриполитические кризисы и расколы.

Существенны германо-французские различия и в такой ключевой для национального и европейского развития сфере, как социальная политика.

В рамках действующей сегодня в Германии «большой коалиции» за счет достигнутого внутреннего компромисса и влияния «двухуровневой левой» (давление СДПГ на ХДС/ХСС, с одной стороны, и давление на «коалиционеров» расширяющей свое влияние в том числе и на Западную Германию Левой партии — с другой) удается избежать радикального демонтажа механизмов социального государства, сущностью которых является принцип со-определения (co-determination), в рамках которой работники обладают значительным влиянием на менеджеров через своих представителей, которым гарантировано определенное число мест как держателям акций в составе наблюдательного совета. При этом дискуссия о судьбе «социальных завоеваний» среди немецких политиков продолжаются.

На взгляд автора, речь в данном случае может идти о достигаемой эволюционным путем конвергенции либерального и социально-ориентированного подходов к формированию социально-экономической политики, подтверждением чему может служить недавно заявленное представителями правящей «большой коалиции» намерение принять закон о «генеральном минимуме» заработной платы.

Во Франции же, напротив, имеет место разрыв с традициями «социалистического государства», сложившегося в результате 14-летнего пребывания представителя социалистов в Елисейском дворце. Сегодня, по мнению бывшего премьер-министра, а ныне сенатора от Союза за народное движение (UMP) Жана-Пьера Раффарена, в политике президента Саркози происходит «разрыв с догмами «блокированного общества». Последнее предполагает переоценку «ценностей труда», с акцентом в сторону меритократии, благодаря чему возникают контуры нового социального проекта, в рамах которого государство «никого не субсидирует, но осуществляет активность с целью предоставить личности возможность реализовать себя». В итоге, по мнению политика, возникает общество, основанное на уважении к закону и предполагающее борьбу против любых «антисоциальных проявлений».

Столь радикальный разрыв с прежними политическими и социальными традициями, по мнению автора, не может не спровоцировать раскола внутри французского общества, которое вследствие этого может перейти из «блокированного» во «фрагментированное» и «расколотое» состояние.

Существенные различия наблюдаются у стран и выборе стратегии национально-государственного строительства.

Так, взвешенный и сбалансированный подход Германии к процессу реформирования национально-государственного устройства, сочетающей централизацию ряда предметов ведения с одновременным расширением полномочий земель в ряде других вопросов, позволяет постепенно совершенствовать федеративную систему, не провоцируя масштабных конфликтов и расколов.

В свою очередь, победа на президентских выборах 2007 года во Франции Николя Саркози означает, по мнению экспертов, временную победу «вертикальной и жесткой концепции политики», для которой сила и определенность проистекают из одной вершины, отвечая тем самым на существующие в обществе запросы на стабильность и авторитет. Взятый Саркози «монетаристский» курс связан с наступлением на права и интересы департаментов и регионов, прежде всего в социальной сфере, что может существенно дестабилизировать всю систему государственного управления во Франции.

Весьма болезненными оказываются расхождения двух стран во внешнеполитической сфере, впервые ясно проявившиеся еще в период «ливийского кризиса».

Наконец, взвешенный и разумный подход Германии во внешней политике, при внешней лояльности «атлантистской системе» последовательно продвигающей свои европейские интересы, существенно контрастирует с проамериканской внешнеполитической стратегией Саркози, вызывающей неоднозначную реакцию как во Франции, так и в остальной Европе. Параллельно происходит сближение с известной своей атлантистской ориентацией и евроскептицизмом Великобританией, подтверждением чему стал недавний визит экс-премьера Т. Блэра на заседание актива ныне правящего во Франции Союза за народное движение (UMP).

Еще большее раздражении придерживающегося сбалансированной внешнеполитической стратегии Берлина вызывает намерение нового руководства Франции разместить французские военные базы в Персидском заливе и осуществлять поставки ядерных компонентов в страны этого и без того проблемного региона.

Но наибольшие расхождения обнаруживаются у Германии и Франции в подходах к европейскому строительству.

Германия, стремящаяся к последовательному усилению структур Евросоюза, проводит достаточно гибкую и сбалансированную политику, говоря о необходимости построения европейской федерации, интегрирующей существующие региональные и национально-территориальные общности на основе принципа «единства в разнообразии».

В свое время под эгидой «Конвенции о будущем Европы» немецкие представители посчитали своей миссией продвижение к будущей общеевропейской Федерации. Действительно, сегодняшняя Германия все активнее предлагает объединенной Европе базовые принципы собственной федеративной модели, среди которых — реальное самоуправление территорий, кооперативный характер отношений Центра и регионов, субсидиарность, солидарность, учет исторически сложившейся культурной специфики регионов, социальная направленность и другие.

В противоположность этому Саркози, распространяя «рестриктивный подход» на процесс «европейского строительства», представил для ратификации в парламенте договор, практически идентичный тому, который был отвергнут во Франции на референдуме 2005 года, благодаря чему расширил разрыв между гражданами и институциональным аппаратом Евросоюза. В конечном итоге, распространяя квази-унитаристский подход на сферу международных отношений, Саркози неизбежно должен был столкнуться с противодействием Берлина.

Подтверждением этому является факт отклонения правительством Ангелы Меркель трех внешнеполитических инициатив, в чем федеральный канцлер была активно поддержана немецкой политической элитой.

Так, например, предложения Парижа о независимом Европейском Центральном банке и о выработке странами «зоны евро» общей экономической политики были расценены немецкой стороной как излишне жесткие в отношении стран, не входящих в «зону» и предполагающие создающие дополнительной «надстройки» над национальными правительствами. Кроме того, не нашло поддержки предложение Парижа о создании «Средиземноморского союза» как недостаточно продуманное и подготовленное, и очевидно выходящее за рамки «естественных» европейских границ. Таким образом, взятая на вооружение Парижем тактика экспромтов и неготовность к «командной игре» способна существенно усложнить отношения двух стран во внешнеполитической сфере.

На взгляд автора, дальнейшие перспективы германо-французских отношений сегодня зависят от успешности избранных ими стратегий модернизации внутренней и внешней политики, которые столь сильно отличаются по своему содержанию и степени эффективности.

Франция, переживающая болезненные последствия попыток части политической элиты во главе с Саркози авторитарным путем модернизовать находящуюся в кризисе политическую и социально-политическую системы приводит к масштабным внутриполитическим расколам, которые болезненно отражаются на всей политической системе.

Неадекватность современным вызовам положенного в основу французской политической системы концепта, очевидный дефицит гибкости, масса блокировок, помноженные на политико-идеологический и культурно-идентификационный раскол в обществе, и не позволяют Франции быть сегодня лидером процесса европейской интеграции. В любом случае, необходимость сосредоточиться на решении внутренних проблем до известной степени снижает французскую активность в общеевропейских делах. Подобное «снижение ставок» побуждает Париж искать внешнеполитического партнера, готового поддержать внутреннюю авторитарную практику в обмен на геополитические уступки, в роли которого сегодня выступают Соединенные Штаты (в то время как Германия, стремящаяся создать себе максимально возможно привлекательный геополитический имидж, привержена более гибкой стратегии в общеевропейских делах и в силу этого не принимает авторитарно-полицейские тенденции в политике США).

В то же время Германия, столкнувшаяся с проблемой деления на Восток и Запад, преодолевшая «парламентско-партийный кризис» 2005 года и связанные с ним катаклизмы, сумела избежать резкого скатывания «вправо» и сохранить сбалансированную социально-экономическую политику и обладающая центристской идеологией, способна и призвана стать лидером евроинтеграционного процесса как наиболее устойчивая и динамичная европейская держава, с момента своего объединения в XIX веке предлагавшая различные проекты европейского объединения. При этом общий успех этого процесса возможен лишь при условии, если надежным стратегическим партнером Германии выступит Франция, преодолевшая внутренние расколы и кризисы. В то же время, подобное партнерство невозможно без конвергенции в различных сферах, достижение которой является вопросом политической воли и политического выбора элит двух стран. Для чего, в свою очередь потребуется отказ от многих современных клише и стереотипов.