Для политической элиты любого государства актуальны в основном два параметра: пути рекрутирования и частота смены. Пути рекрутирования элит определяются политическими традициями и социальной структурой общества. Например, в СССР было практически невозможно достигнуть высших постов, не будучи членом правящей КПСС. В Израиле и сейчас большинство политиков и госслужащих «высшего звена» имеют чины старших офицеров израильской армии. Наконец, можно вспомнить о такой форме организации власти, как плутократия (или же финансовая олигархия), которая широко распространена во многих государствах «третьего мира», когда практически единственным элементом, реально необходимым для вхождения в политическую элиту, является некая (достаточно большая относительно среднего уровня доходов населения по стране) сумма денег или активы предприятий аналогичной стоимости. Частота смены, или же ротации элиты в свою очередь зависят от путей рекрутирования. Часто при формальной демократической процедуре выборов состав политической элиты и тех, кто принимает участие в разработке политических решений, практически не меняется. Притом, что в разных странах это происходит по разным причинам, исход в долгосрочной перспективе один — деградация политической системы государства. Есть гипотеза, что одной из причин краха СССР была т.н. геронтократия — «власть стариков», когда элита просто–напросто не обновлялась на протяжении многих лет, а продвижение по карьерной лестнице в КПСС было очень медленным. Мало того, эта тенденция сохранилась и теперь в уже постсоветской Украине, но в рамках всего политического класса, где реально существует ряд субъективных и объективных преград для обновления всей политической элиты и ее окружения в Украине.
Первая преграда — это увлечение политиков популизмом и, как следствие, непопулярность в Украине как идеологических партий, так и партий–проектов. Ведь последние выборы показали, что в условиях постепенно увеличивающегося «разрыва» между политическим пространством и остальными сферами общественной жизни иного способа добиться отклика в виде голосов избирателей у политиков кроме использования популистских лозунгов не существует. С другой стороны, избиратели сами по себе разочаровались в идеологиях и им не остается ничего другого, кроме голосования за харизматичных (или просто «оформленных» с помощью различных политтехнологий) лидеров. Вследствие этого в парламенте и во власти, и в оппозиции оказываются популистские силы
Вторая преграда — высокие «цензы» на доступ к ресурсам политической власти. Это может быть материальный «ценз» — если человек не владеет активами какого-то крупного предприятия или не управляет ими, то шансы попасть в политический класс для него резко снижается. Но и нематериальный капитал вроде связей с политиками или околополитическими бизнесменами тоже никто не отменял, и какой из этих двух капиталов первичен, а какой вторичен — разобраться трудно. Мало того, эта преграда усиливается еще и тем, что родственные связи вхожих в политическую элиту лиц иногда доходят до маразма, когда речь идет о партийных списках — по принципу расклада яиц в разные корзины родственники могут оказаться сразу и во власти, и в оппозиции.
Третья преграда — это ориентированность сегодняшней политической элиты на тактику, а не на стратегию. Поступки политиков во время выборов показывают, что выборы для них — это «бой без правил», где возможны даже самые грязные приемы, вплоть до целенаправленного разделения избирателей на «наших» и «не наших». Мало того, проиграв выборы, «бывшие», как правило, не хотят мириться с поражением. Ведь властные ресурсы автоматически гарантируют доступ и к ресурсам материальным. И пример с Соцпартией, которая все еще активно цепляется за власть, является очень показательным. А победители чаще всего начинают перераспределять материальные ресурсы в свою пользу, даже не заботясь о том, что будет со страной лет через 20. Простой пример: увеличение благосостояния Рината Ахметова почти в два раза (по версии «Wprost») с 2006 по 2007 год на самом деле для экономики Украины означает увеличение ее зависимости от экспорта стали и металлопроката и колебаний на международном рынке черных металлов. Далее, это прямой путь к окончательному переходу Украины на сырьевую экономику без развития других перспективных отраслей Что уже говорить о более локальных случаях, например, когда Киевсовет успел как минимум трижды «засветиться» в крупных земельных скандалах. И это все возникает из желания элиты получить все здесь и сейчас, не задумываясь о долгосрочных перспективах.
В Украине перед политической элитой стоит сразу несколько вопросов, на которые она ответ дать, скорее всего не сможет. И первый из них — откуда взять достойную замену себе и своему окружению, которая может компетентно справляться с задачами государственного управления, а не продолжать извечное дело своих предшественников — перераспределять ресурсы? В принципе, первой попыткой такого плана было преобразование Администрации Президента в Секретариат Президента, когда (чуть ли не впервые за 10 лет) в государственное управление пришли люди из «третьего сектора», а также недавние выпускники престижных ВУЗов. С министерствами было сложнее — там кадры назначались в основном по партийным линиям, что не всегда хорошо, когда во главу угла ставится лояльность партии, а не профессионализм. Но в принципе, не это главное, в отличие от самого подхода к решению элитой проблемы своей восполняемости. Попросту говоря, этот подход таков: «Если ты родственник представителя элиты либо его друг и лоялен к элите, готов выполнять все требования вышестоящих, не важно, что ты умеешь реально делать — место у власти тебе гарантировано». Именно это и становится главной преградой к обновлению самой политической элиты Украины, и сама она становится заложником своего привилегированного положения. Ведь через некоторое время она просто не будет справляться с теми проблемами, которые актуальны для Украины в целом. Второй вопрос заключается в том, что, судя по текстам принимаемых законопроектов, проектов постановлений и т.д., украинская элита не то, что не утруждает себя получением экспертных знаний из литературы и.д., но и явно не желает пользоваться услугами тех, кто этими знаниями обладает. То есть налицо деинтеллектуализация элиты, когда ее представители основываются в принятии решений почти исключительно исходя из своих материальных ресурсов и никакие другие аргументы не применяются — «сила есть, ума не надо». Услугами экспертов пользуются только в крайних случаях — во время избирательных кампаний, например. Отсюда и крайняя заостренность мышления на тактических интересах, неумение создать качественную стратегию если не развития Украины, то хотя бы исправления, например, раскола на Запад и Восток. Мало того, патологическая боязнь потери власти, также характерная для нашей политической элиты, приводит к тому, что она старается не допускать в свою прослойку «посторонних» — будь то общественные организации и движения, не «завязанные» на отдельных политиков, бизнес, не имеющий «полезных» связей, партии идеологического и проектного направления,
В принципе, прогрессирующий непрофессионализм политической элиты в сочетании с популизмом и тактической ориентацией только подорвет ее легитимность в глазах источника — населения Украины. И если «оранжевая» революция 2004 года была мирной и мягкой, то следующая такая революция, имеющая своей целью смену элит, может оказаться и вполне традиционной «жесткой» революцией.