В народе поговаривали, что царь привез свою царицу из заморских стран, а страны эти так далеко, что там можно даже увидать край земли. Говорят все там на чудном языке, а харчуются диковинным фаст фудом, о котором на Руси никто и не слыхивал.

Жил царь-государь в самой высокой башне, из которой открывался вид на центральную площадь. А в башенках пониже жила многочисленная семья царя. Старшенький отпрыск государя любил погонять с друзьями на лошадках да в каретах заморских, коих люд не видывал. А вечерами все по балам таскался, молодух знатных совращал. А недавно простой люд прослышал о том, что сынок Царя купил себе новую карету последней модели и, по слухам, стоила она не меньше, чем полцарства. Хотя иніе поговаривали, что, дескать, подарил ему некий приближенный к государю боярин.

Царь узнав про это, за голову схватился. Стал думать, что же с сыном непутевым делать…   

Тут распахнулись двери царских палат, и на пороге появилась царица в золотых одеяниях. Она стала кричать на бедного царя и требовать от него объяснений. Потом тыкала в лицо какими-то бумажками и выкрикивала нехорошие слова про низкий рейтинг. Царь, съежившись в своем кресле, невнятно бормотал что-то в свое оправдание, но царица даже бровью не повела. Она была непреклонна – сынка-пасынка надо отправлять в деревню. Пусть там за сельскими девками гоняется. Царь пытался было оправдать непутевого отпрыска, да понял, что безнадежно это, и согласился.

Сразу тихо стало и спокойно в городе стольном. Бояре по старинке спекуляцией занимались, народ жаловался, но терпел. Все было как обычно. Царь даже успокоился. Решил, раз в столице все нормально, можно и государственными делами заняться. А то вон Монарх из соседней Московии вообще обнаглел. Долг отдать требует, а как его отдать, если казна пуста? Думал, бояре помогут. А те только руками разводят – мол, нет давно ни злата, ни серебра, все на выборы потратили.

Опечалился царь, стал думу думать. Да не думалась Царю в душных палатах. Хотелось на свежий воздух, вдохнуть аромат полевых цветов и отведать меда с родовой пасеки. Он бы тоже мог, как его наследник, приударить за хорошенькой пастушкой... Ан нет, все дела-дела...

Совсем мрачно стало царю, даже пожалел он,  что на его долю выпала такая тяжелая участь – страной править. И захотелось ему на миг стать обычным простым человеком. Зерно сеять, картошку копать, детей воспитывать, да ни о чем не думать. Но как вспомнил царь, сколько нынче простой селянин платит денег в казну, да сколько податей платит. Одни только налоги на свет да на воздух чего стоят. И расхотелось царю такой «спокойной» жизни. Но и править в своем государстве ему уже не хотелось.

Вот если б ему королевство какое, чтоб островов много, чтоб войско было могучее. Или хотя бы соседнюю Московию кто подарил... Царь слышал от старцев, что были времена на Руси, когда на все окрестные земли боялись войска русского, а казна была полна злата и камней драгоценных. Но было это очень давно и от тех времен остались одни воспоминания.

Царь, когда был юным, еще надеялся возродить былое могущество родных земель, но, сев на трон царский, оставил все свои мечты и думы.   

Тут двери царской палаты вновь отворились, и в комнату осторожно вошел один из царский прихвостней. В руках у него были какие-то бумаги. Царь, взглянув в мышиное лицо помощника, понял, дела плохи – хороших новостей не будет. Молодой, амбициозный князь, сел возле царя и опустил голову.

А потом с укором посмотрел на него и стал слово молвить: «Вот Вы, царь, все успокаивали нас, говорили, что супротив Вашей воли никто не пойдет. Все технологов заморских нам привозили, а что теперь получается – три месяца работы и ничего?! Шиш с маслом?!

Почто все лето землю нашу топтал, три пары лаптей износил, все в рубахе, в народ ходил? Почто горло свое надрывал? Да одни мои обещания чего только стоят, а теперь значит все. Вы царь, простите, в кусты, а я виноват?»

Царь хотел было грозно ответить молодому нахалу, даже брови свои нахмурил, а потом передумал и снова загрустил.

Но юнец не унимался. «Нет, я Вас спрашиваю. Это я виноват в нашем провале?! А я говорил, нечего деньги казенные на идеи иноземные тратить. Лучше б мы гречку селянам купили, больше толку б было! Это Вы все кричали, денег мало. Казна не безразмерная, в отличие от карманов наших купцов-бояр. И что теперь? Не видать нам казны, как своих ушей!»

Но царь уже не слушал его – на казну ему было наплевать, все равно пуста. А вот за молву серед народу (имидж) действительно обидно. Да и перед другими царями стыдно, что не может своих людей в кулак взять да в свою сторону повернуть. Что ж, видно не под силу ему это. Хотя, может и прав этот молодой нахал, если бы денег побольше... Да где их взять?...  

И тут, в голове предательски поздно возникла мысль. А что, если б карету сынка продать, да за эти деньги можно было б не то чтобы Киев, это ж полстраны купить можно было бы. Да только все уже позади, а карета даже ремонту не подлежит после последней прогулки наследника.

Эх, так никакой страны не хватит, чтоб своих детей прокормить!

С этой мыслью царь встал со своего трона и, не обращая никакого внимания на молодого князя с мышиным лицом, пошел на двор, чтоб поглазеть, чем же занимается его народ, который не продается за идею светлого государства, но всегда готов отдать свой голос за горстку крупы…