Алексей Арестович, "Братство.info"
Каково же высшее проявление украинского национального архетипа? Учитывая, что Украина, как таковая существовала очень недолго – в виде Гетьманщины – от Хмельницкого до Мазепы, архетип, к которому имеет смысл восходить – это русская православная шляхта 16-17 вв., уже – казацкая старшина тех времен. Наш архетип этот сложился из трех других: а) "Иезуит", б) "Казак", в) "Турок".
Пройдемся по ним.
"Иезуит"
Подавляющее большинство этих хлопцев имели по тогдашним временам образование по высшему европейскому разряду.
Еще до возникновения Киево-Могилянской Академии в конце 16 - начале 17 вв . в Украине действовала академия Острожская около десяти доминиканских, иезуитских и одна генуэзская коллегия, основанная в Киеве еще столетием раньше.
КМА возникла на основе Львовского и Киевского православных братств, опираясь на традицию Острожской академии.
Начав с древнегреческого и церковнославянского языка, руководство школ включило в состав преподавания латинский и польский языки, изложению семи свободных искусств они мало-помалу сообщили западноевропейский характер; даже церковное пение было поставлено по высшему разряду.
Основную поддержку Киевская Братская школа получила от гетьмана Войска Запорожского Петра Сагайдачного, - выпускника Острожской академии. То были времена битв за Православие перед католической экспансией и чтобы поддержать Киевское братство в 1620 р. Сагайдачный просто вступает в него всем составом Войска Запорожского. Получив такую защиту (и материальную помощь), православное украинское образование стало быстро развиваться. Умирая, Сагайдачный завещал все сове имущество Киевской, Львовской и Луцкой школам "...на науку і виховання бакалаврів учених дітям християнським за чим би наука тривати могла вічнії і потомні часи".
Традицию, заложенную Сагайдачним - поддерживали и все последующие гетьманы Войска Запорожского и України: Иван Петрижицкий, Богдан Хмельницкий, Иван Самойлович, Иван Мазепа и другие.
Полный курс обучения в КМА занимал 12 лет. Но учитывая, что она была высшей школой, студенты могли учится в ней столько, сколько желали, без ограничения возраста. Интересный момент - студентов никогда не карали и не отчисляли за невыученные уроки, неготовность к семинарам, потому что причины эти могли быть самыми широкими - от участия в походе до бедности. При желании можно было конкретный пропущенный класс проходить и дважды и трижды.
Всего в Академии было 8 так называемых ординарных классов, количество предметов обучения превышало 30. Первые четыре класса - изучались языки: церковнославянский, греческий, русский (так назывался тогда украинский), латынь и польский а также арифметика, геометрия, нотный пение и катехизис. Все высшие науки, начиная с поэтики, в КМА преподавались латынью, как в европейских университетах.
Большую популярность в КМА имели поэтические соревнования стихов разных эпох (в т.ч. и собственных).
КМА была всесословным заведением, по ее Уставу учиться в ней могли все желающие. Обучались дети украинской аристократии, казацкой старшины, казаков, мещан, священников и крестьян. С ее образованием, дети из ведущих родов ехали не в заграничные университеты, а обучались на месте - Гамалии, Галаганы, Берлы, Безбородьки, Полуботки, Горленки, Лизогуби, Ломиковские, Максимовичи, Мировичи, Марковичи, Скоропадские, Ханенки, Полетики, Танские и другие.
Выпукники: Юрий Хмельницький, Иван Виговский, Петр Дорошенко, Павло Тетеря, Иван Брюховецкий, Михайло Ханенко, Иван Самойлович, Иван Мазепа, Пилип Орлик (автор первой в Европе Конституции), Даниил Апостол, Иван Скоропадский, Павло Полуботок. В Академии формировались поколения казацкой старшины, административные, духовные кадры, деятели культуры и искусства.
Учились там и россияне, и белорусы и многие другие.
Таким образом, первый архетип, условно названный "Иезуит", вобрал в себя всю прелесть и силу западного рационального сознания, все достижения западной философии и мировоззрения, был точным, сдержанным, логичным, холодным, расчетливым, трансцендентным (схоластика и теология стояли на первом месте), целеустремленным, собранным, строгим, пронизывающим, активным и при этом - фанатично преданным Вере - во всем ее спектре - от непосредственного экстатического чувства св. Франциска, от горячего, как пламя, Доминика, до холодного, как лед, Ангельского Хомы, и их православных аналогов и продолжателей.
"Казак"
Вспомним, как зарождалось казачество. После разрушения в 1242 году Батыем Киева на месте города образовалось пепелище, едва населенное тремя тысячами беженцев, единственное, что оставалось неизменным - митрополит (глава) Православной церкви в Лавре. Княжество Киевское стало ничейной землей - монголы не доезжали, волыняне Даниила Галицкого - тоже.
Между тем, на Северо-Западе подняло голову Великое Княжество Литовское. Литовцы оказались лихими вояками, даром, что были язычниками, сумели организоваться и противостоять мощнейшему давлению Орденов. Попутно, почувствовав силу, они стали прибирать к рукам все, что плохо лежало и постепенно, за сотню лет забрали себе всю территорию современной Белоруссии и большую часть Украины до Днепра.
Людьми они были чрезвычайно толерантными, главным законом было - "нового не вводим, старого не отменяем" продвижение шло вообще без насилия, литовцы переняли веру, язык, письменность - редчайший случай для Средневековья, и к 80-м годам 14 века образовалось огромное, крупнейшее в Европе государство – Великое Королевство Литовское (ВКЛ), где госязыком был древнерусский, а верой - Православие Киевской митрополии.
Тем временем, маленькая и несчастная Польша, лишившись короля, и нещадно прессуемая крестоносцами, задумала фортель. Ягелло предложили польскую корону и руку принцессы, при условии объединения ВКЛ и Польши в одно союзное государство и принятия Ягеллой католической веры.
Ягелло подумал и в августе 1385 года была заключена т.н. Кревская уния, которая указанные условия выполнила.
Тут же в ВКЛ возникла мощная оппозиция Ягелле, который всех заворачивал в католичество, борьбу возглавил его двоюродный брат Витовт, произошел целый ряд войн, в результате, которого Польша осталась Польшей, а ВКЛ - ВКЛ, формально объединенные в одно государство.
Между тем, в Москве возникла здравая идея - а почему, собственно?.. Почему древнерусские земли собирает какое-то там ВКЛ, а не мы - такие большие и красивые?..
К Киевскому митрополиту приезжает московская делегация и спрашивает - чего Вам, Вашество, сидеть на пепелище, да еще на фоне католических разборок?.. - Пожалуйте во Владимир-на-Клязьме. Сразу в Москву нельзя - монголы заругают.
Произошло это в начале 15 века.
Тем временем, Иван Третий, войдя во вкус дела, женится на византийской княгине, турки берут Константинополь, ученый монах Филофей пишет книжку про "Третий Рим", Орда повалена, не в последнюю очередь потому, как половина ее уходит в Крым и образует Крымское ханство, «Великие Князья Московские» объявляются «Царями Всея Руси».
В Новгороде по этому поводу пожали плечами, похихикали и продолжили торговать. Никто в Мире «Московских Великих князей» царями не признал.
Хихикали они, как известно, зря. В ВКЛ, завидя такое дело, призадумались.
И было от чего. ВКЛ представляло собой федеративное по территориальному устройству, глубоко демократическое по устройству политическому, русскоязычное (старо-украиноязычное), православное в своей основе, государство. В этом государстве города наделялись Магдебургским правом, крестьяне не были крепостными (!!!). Во время описываемых событий территория современной Украины, а точнее, на тот момент заселенная ее часть, управлялась семью волынскими княжескими фамилиями: Острожских, Вишневецких, Збаражских, Корецких, Чарторыйских и т.д.
Понятно, что ни под какого Царя Московского в здравом уме никто не хотел идти.
С другой стороны – Польша.
В литовском государстве вся земля считалась собственностью правительства и была поделена на службы, по 200 десятин приблизительно в каждой. Службы эти раздавались всякому желающему под условием выставлять с каждой службы по одному вооруженному воину. Не исполнялось это условие — служба отбиралась. Одно лицо могло владеть несколькими службами. Вся территория Литовского княжества была поделена на земли и поветы.
В каждом повете был замок, в котором сидел поветовый староста, соединявший в своих руках роль главного администратора, судьи и войскового начальника. На обязанности старост пограничных поветов лежала защита границ от нападений неприятеля. В конце XV века крымский хан Менгли-Гирей разорил Южную Украину. Остатки жителей, не перебитых или не захваченных в плен, убежали на север, в Волынь и Полесье. Обширное пространство земли в поветах Киевском, Переяславском, Каневском, Черкасском, Брацлавском и Винницком оставалось пустыней; не находилось людей, которые бы хотели брать там "службы". Пограничные старосты для защиты границ стали раздавать "службы" или сельским общинам, или отдельных лицам не шляхетского происхождения, с обязанностью нести военную службу: отсюда и возникло казачество. Первое упоминание о казаках встречается в конце XV века в хронике Бельского, который говорит, что в 1481 г., во время похода поляков против татар, проводниками поляков были казаки.
Дикое Поле, которое начиналось сразу за Киевом (пограничный город) и простиралось - далее на Восток - до бесконечности, а на юг - до татарского Крыма имело свое население. Люди эти, перешедшие от татарского вассалитета к полноправному ВКЛ и преданные своей вере, после Кревской унии (1385 г) начали все сильнее испытывать общее для государства польско-католическое влияние.
Принимать его вот так вот, запросто, когда и собственная православная шляхта добиралась сюда раз в пятилетку, они совсем не спешили. В Диком поле, где пахать приходилось с самопалом за плечами, а стрелять умели даже дети, образовывалось отдельное самосознание, которое еще нельзя было назвать национальным. Но уж отличной от прочих генерацией они себя ощущали весьма отчетливо. Кроме этого, публика, которая занималась отхожими промыслами - пчеловодством, рыболовством, охотой, в целях эффективности производства и самозащиты группируются в вооруженные товарищества вокруг отдельных вожаков — атаманов. С течением времени степи начинают колонизироваться с течением времени.
В ВКЛ - 9/10 крестьян - лично свободны, в Польше - все (!) закрепощены. По мере продвижения польских порядков, массы крестьян сбегают на границу Дикого поля от своих панов, и масштаб движения достигает к середине 16 века критической величины.
Казаки начинают масштабные военные походы и активно вмешиваются в политику всех тогдашних игроков на театре.
Между тем, поляки выдвигают план окончательно воссоединения двух государств не в Союзное, а в одно. В результате сложной политической борьбы, данное объединения происходит, образуется Речь Посполитая и поляки начинают интенсивную экспансию на Восток - волынские, киевские и заднепровские земли.
ВКЛ теряет значение, как самостоятельное государство, начинается процесс активного закрепачивания украинского крестьянства и католической экспансии.
Тысячи крестьян бегут в Дикое поле от этого дела и становятся казаками. К началу 16 века перепись дала полмиллиона казаков. Естественно - соли земли, казаков Войска Запорожского было поменьше – тысячи и, самое главное, «гречкосеев» туда не брали.
Теперь представим, что означало - "быть казаком". Казаки Войска Запорожского, из тех, что жили на Сечи, обитали в куренях. По роду жизни своей - любой жест, движение души, поступок и поворот головы находился под пристальным вниманием товарищей по оружию. Там даже себя ставить не приходилось - приходилось сразу быть.
На фоне всеобщего соревнования в рыцарских доблестях, существовала другая крайность - особо проявившие себя имели немалый шанс быть выдвинутыми в начальство.
Вообще-то, при всей охоте целых категорий некоторых людей к власти, в казачьи выборные начальствующие должности мало кто рвался. Объяснение этому - простое. В мирное время кошевой атаман имел весьма куцые рычаги воздействия на подчиненных - личный авторитет, искусство интриги и упование на логику необходимости. Используя эти инструменты он был вынужден решать финансово-материальные вопросы, вопросы стратегии, ведения иностранных дел, хозяйствования на местах и т.д. - короче говоря, целый океан административных решений без особых исполнительских рычагов. Не то – могли не подчиниться, а могли и освистать. И сделать так, чтобы нечаянно не доехал куда-нибудь.
Отказаться от должности можно было три раза. Для виду. Потом тебя изгоняли, что по тем временам означало нечто, похуже смерти. Вытолкнутого (буквально - пинками) в начальство ставили перед честным народом, три раза ляпали о голову грязь пополам с навозом и только потом вручали булаву. Выбирали на год. Весь этот год за делами и словами начальника следили тысячи очень внимательных глаз. Пока он был начальник - он был неприкосновенен, а уж потом... А год - слишком короткий срок, чтобы что-то забыть да и память у этих людей была длинная, как и воля.
В военное время, наоборот, у казаков существовал только один вид наказания за любой проступок - смерть, а кошевой становился деспотом, полноправно повелевающим своей паствой, и ослушаться его было - невозможным делом, даже если тебе приказывали, например, сдаться врагу и под пытками дать ложные показания в интересах организации сражения.
Мы имеем очерченный портрет второго подархетипа - свободный, всегда вооруженный, быстро стреляющий, умело (и в охотку) режущий, выдающий образцы военного искусства опередившие на полстолетия лучших европейских полководцев того времени (каскады военных хитростей, сложные многосоставные многодневные сражения-операции, козачье войско первое в Европе начало делать то, что много столетий спустя будет названо - "оперативным искусством", головокружительные стратегические маневры, обезбашенные молниеносные налеты, конь, рубаха, сабля, шапка об землею - в чистое поле соколом, степной, отчаянный, бесстрашный, исполненный, прямой, бурный, могучий, взрывной, и сумний – «зарізати когось та й заспівати сумних пісень». Славянская обезбашенность и отчаянность в лучшем ее виде.
"Турок"
Постоянное теснейшее общение с Сиятельной Портой и крымскими татарами довило и органично влило в наш архетип это восточный его субъект.
Золотая вязь Корана, тонкие шпили минаретов, соленый ветер в гавани, крики на базарах, пыль, жара и гонги, прохлада садов и беседок, чтения стихов, выступления танцовщиц, черные брови, легкий серебристый смех, тени отступившие в тень, прикрываясь шелком, фонтаны и ледяной шербет, белая лунная дорожка на черном море и тонкий месяц над куполами. Слоны, яства, пиры, интриги, золотые эфесы, красные дорожки, запах дыма и чашка кофе с алмазной пылью. Отдохни раньше, чем устанешь, три дня гость - на четвертый - заложник.
О, этот кэйф, кипарисы и пирамидальные тополя, дорогущая одежда, роскошная посуда и оружие, шатры, руки, полные перстней, жемчужные четки, валяться под струнную музыку на коврах, качать чашу с медом, растворяясь в океане собственного Я... и гори оно все пропадом... утонченный, ухоженный, изысканный, украшенный, ленивый, гедонистический, праздный и фаталистичный, коварный, жестокий, хитрый, иносказательный и мистический архетип.
Взять с наскоку пригороды Стамбула на два часа, награбить, насытиться, разбить морду янычарам и самому получить по сопатке, уйти от погони на чайках, вернуться, поставить ногу в красном сафьяне на золотую гору, и тут же испачкать - на показ алые шаровары в черный деготь - кысмет.
Вобрали сполна, приняли, осуществили, обогатили.
Украинцы - нация - мозаика, принадлежать к которой возможно только добровольно.
Всякий отдельный раз эту мозаику приходится собирать заново. Одно неверное движение - и суть исказилась и ускользнула. Рассыпалась.
Украинской политической нации - нет. Это очевидно, не выходя на улицу.
Украинской этнической массы - нет - спросите у поляков и россиян.
Вторая природа позволяет успешно сопротивляться даже ландшафтным воздействиям природы - по Шпенглеру.
Но пока есть люди, которые выбирают Дикое поле (постмодернистская оговорка - ныне только в своей душе), есть украинцы.
Или это Дикое поле выбирает себе людей?..
НОВОСТИ
